the good place

Page: 1

Post reply

Posts 1 to 29 of 29

Share12024-04-09 00:52:30

Posted by: Cole Turner
belthazar
Questionnaire: КОУЛ ТЕРНЕР
Fandom: Charmed
Quote: поки ти ще оживаєш
я буду твоїм криком
1 285 UAH
Posts: 2066
Respect: +2449

магический мир без купюр

Quote Post 1

Share22024-04-11 22:17:46

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

неактуально

MILLICENT BAGNOLD
35-45; ЧИСТОКРОВНА; КАНДИДАТКА В МИНИСТРЫ, ГЛАВА ОТДЕЛА ММС; МНОГОУВАЖАЕМОЕ НАЧАЛЬСТВО

REBECCA FERGUSON
« У Миллисент стать романского священника — чёрный ворот под горло, изломанная Герника ключиц и запястий. Лицо без возраста и одежда без пола — в своей «женскости» она видела только недостаток, мешающий добиться власти в мире мужчин в чёрных мантиях. Всю жизнь Милли лепит себя по подобию рельефов на горе Рашмор, чтоб в зените карьеры развернуться на 180° — выточенная импрессионистскими мазками железная леди кажется не конкурентоспособной на фоне других кандидатов. Мужчины в чёрных мантиях довели страну до войны и Милли убеждают трансформировать свой имидж, используя «женскость» как преимущество. Она коммодифицирует боль от потери единственного сына в политические очки, водружая на голову лавровый венец не героя, но мученика. Обществу нужно обещание ренессанса и она станет в позу Богоматери, если это приблизит её ко власти ».

» чистокровна по происхождению, но в браке не была так избирательна. Не испытывает неприязни к маггл-борнам, но в глубине души считает, что селективное скрещивание предков сделало её качественно лучше других.

» воздерживается от ультра-радикальных мувов и обещаний, публично апеллируя к большинствам, но кулуарно не забывая и о привилегированных меньшинствах, стараясь склонить их на свою сторону обещаниями сохранения достатка и старой-доброй социальной стратификации.

» сторонница дипломатии, интриг и тонкой двойной игры. Террор и агрессия ПСов — слишком толстые и грубые методы, чтобы Бэгнольд могла проникнуться этим движем, хотя идеологически некоторые постулаты ТЛ были ей близки.

» политик до мозга костей. Её мнение и её political agenda это две принципиально разные вещи. Скажет, что угодно, если это будет выгодно, но никогда не ляпнет то, что думает не в той комнате.

» лично наняла Барти-младшего своим помощником. Крауч видит в этой работе окно для личных возможностей, вполне искренне уважая её ум и лидерские качества, но не возводит Бэгнольд в культ личности (плавали, обжигались, мы теперь индивидуалисты). Для Миллисент сын основного конкурента в её штабе тоже win-win situation, так что буду рад построить между ними осмысленный коннект, интриговать, сублимировать на тему потерянных родственников и размышлять о философских материях за партией в шашки
ПРИМЕР ПОСТА
выкорми ворона, и он выклюет тебе глаза

[indent] Чувства замирают в плену метафизики. Пустота не чёрная и не белая [его злость расходится по ней рябью гравитационных волн, самообман искривляет идеальное пространство]. В Барти нет ни любви, ни ненависти к отцу — он приучил себя не чувствовать «ничего». Что бы это ни значило. Законы трансфигурации не вдаются в такие подробности. «Ничто» есть новая форма того, что было «чем-то» или обесточенное вместилище для того, что больше не активно? Сплетения сердечных мышц образуют квантовый вакуум. Гейзенберг пускает пулю ему в лоб. Магглы считают, что «ничто» рождает вселенные. Что «ничто» есть источник «всего».

[indent] Когда его спросили, убьёт ли он своего отца, Барти-младший ответил «да». Он искренне верил, что сможет. Его machiavellian personality была впечатана в код ДНК, от Каспара к Барти-старшему вдоль по линиям их родословной. Разве предки осудят его за силу характера? За то, что в решающий час сделал необходимое? Ужасное, но последнее, что оставалось?

[indent] — Авада... — слово клеится к нёбу. Язык вдруг кажется слишком тяжёлым. Барти зачем-то думает, что мать будет первой, кто найдёт тело. Даже если ему удастся обойти защитные чары и выбраться — аврорам не составит труда понять, что здесь произошло. Это убьёт её быстрее болезни.

[indent] Почему он не защищается? Было бы проще, если бы между ними завязалась дуэль. Убей или будь убит. Никакого времени на раздумья, никаких сомнений и сантиментов. Сатурн сожрёт своего сына или сын низвергнет отца в Тартар? Честное, почти благородное решение проблемы — победа сильнейшего. Ситуация pollice verso. Большой палец медленно опускается вниз.

[indent] В нём появляется «что-то», что отличается от «ничего». Травинка посреди песчаного пляжа. Квадрат жёлтого света в профиле заброшенного дома. Вспышка на солнце. Барти смотрит отцу в глаза. Всё это лишь провокация. Его покорная готовность сдаться — обман, чтобы выжить. Так паук чувствует жертву, ступившую на его паутину. Сначала рывок [ощущение возможности борьбы], потом отчаяние и ужас.

[indent] «Что-то» это враг. Назойливая блоха. Ленточный червь в мозгу. Паразит всегда является осложняющим фактором.

[indent] В его голове слишком много имён и дат, паролей, локаций, координат. Барти всего себя посвятил делу Тёмного Лорда, он знал слишком много, чтобы попасться. Что если авроры уже в пути и этот разговор тет-а-тет лишь вежливая прелюдия? Его мозг вывернут наизнанку, соскабливая слой за слоем будто чистят кожуру с яблока, пока огонёк сознания не потухнет окончательно. Сломать можно любого. Барти не может позволить себе эти «если». Все переменные надо исключить из уравнения. Он сделает это ради них всех. Ради матери. Ради Тёмного Лорда. Он сделает это ради Барти Крауча... старшего.

[indent] Перед ним петля. Но он наденет её себе сам как нить дорого жемчуга.

[indent] — Диффиндо, — всё происходит за несколько секунд. Палочка, ранее направленная на отца, дёргается в сторону стола — разрезает пустой бокал на острые осколки. Это будет больно. Смерть от колотой раны — не особенно весело, но, по крайней мере, это быстро [если знать где резать]. Ещё час назад Барти и близко не мыслил о смерти, он смирился с неизбежностью такого исхода за считанные секунды, как смиряются только сумасшедшие, святые, либо одержимые.

[indent] Ещё секунда и осколок в его ладони. Чары раскроили материю идеально острым надрезом. На туфли-оксфорды коньячного цвета упали две капли крови. В похожих он был на своём выпускном из Хогвартса. Золотой мальчик с золотыми волосами и идеальными отметками. 12 СОВ по всем предметам — впервые в истории школы. Казалось, даже отец в тот день улыбнулся.

[indent] Барти-младший тоже улыбается, когда вонзает осколок себе в шею. Пол под его блестящими туфлями трескается.

[indent] Совсем скоро «что-то» снова станет «ничем».

Last edited by Postman (2024-08-16 12:01:09)

Author signature

Quote Post 2

Share32024-04-14 15:00:34

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

найдены

LONGBOTTOMS

АЛИСА ЛОНГБОТТОМ³¹
PB, S'71, AUROR, JENNA COLEMAN

- это что еще за кружок самодеятельности?
- а я говорила!
- отправит в спину оглушающее и глазом не моргнет
- держит в страхе весь лютный
- метр с кепкой в прыжке со стола
ФРЭНК ЛОНГБОТТОМ³⁷
PB, G'65, AUROR, CHRIS HEMSWORTH

- ф р э н с и с
- украду тебя, украду ночью
- орден феникса мой орден феникса
- патологически ответственный староста
- погоняло "башня астрономии" не просто так
- за семью выгрызет горло любому
алиса улыбается редко. алиса мало говорит. у алисы слишком живые глаза для этого. она смотрит прямо, в лоб, как пуля, и все сразу понимают, что она хотела сказать. алиса — аристократка до кончиков волос: большие глаза, аккуратный носик, длинные пальцы. алиса — боец до мозга костей: прямой взгляд и выверенные, отточенные движения. она не сжимает палочку в своих тонких пальцах, она держит ее мягко, но посылает обездвиживающее в спину с поражающей безжалостностью. алиса идет наперекор семье, после школы отправляясь в аврорат. она гнет свою линию, не сдаваясь под натиском угроз и увещеваний родственников, заканчивая стажировку одной из лучших. она идет по карьерной лестнице, не оборачиваясь ни на кого.
почти.
алиса редко улыбается, но когда делает это, от нее невозможно отвести взгляд.

фрэнк и не может.
фрэнк смотрит на алису, будто она — самое чудесное, что есть в его жизни. возможно, так оно и есть. фрэнк смотрит, но долго не решается подойти. потому что, в отличие от алисы, фрэнк — свой парень, а ни капли не аристократ, не смотря на фамилию: он ходит в старой куртке из кожи дракона, курит и не дурак принять на грудь. потому что, в отличие от алисы, фрэнк много улыбается и часто шутит. потому что фрэнк — «башня асторономии», и алиса едва достает ему до плеча.
да вот только в итоге это не имеет никакого значения.
захэдено: что алиса из чистокровной до пожирательства семьи. захэдено: что алиса закончила слизерин. захэдено: что у алисы своя сеть информаторов в лютном переулке. захэдено: что фрэнк вроде бы плюшевый мишка, но у него железобетонный стержень своих принципов, которые он никогда не предаст. захэдено: что фрэнк получит пиздячек за участие в ордене, нам нужно только определить их масштаб и степень разрушения. захэдено: что своим примером лонгботтомы заставляют верить в большую и светлую любовь даже таких скептиков, как авроры.
все.
жду через 3... 2... 1...
ПРИМЕР ПОСТА
пока что имеется только альт, но я работаю

ФИГУРА ПЕРВАЯ: ДРАМАТИЧНАЯ
что характерно, буксы горели.
ощущение было не ново, но от этого не менее неприятно. а следовательно, требовало хоть какого-то решения. и именно тут-то и крылась главная заковырка. водки дома отродясь не было, санька его работала как таможня, изымая всю контрабанду. а бражки на расстоянии дома по всем направлениям не водилось в принципе. по той же причине: шура ввела запрет на самогон. и не приведи бог попасться ей под горячую руку!

но врагу не сдается наш гордый "варяг". потому что плох тот солдат, что в минуты трудностей отступает, а не думает как их решить. да, враг был силен, но и он не пальцем деланный. он когда на войне был, еще не такое проворачивал. вот хотя бы... вдова исвятская! что через улицу живет. дико жалостливая баба! как лешка, муж ейный, с войны не вернулся, так что глаза на мокром месте. да и дело такое, деликатное, сообщить он должен. все же не про чужого человека, а племянника двоюродно родимого.

хотя грех, конечно, такое говорить, но с принятым решением и жить оно как-то полегче становилось. и ноги бодрее по задним дворам, от калитки до калитки, несли. неровно, правда, но целенаправленно. так сказать, в гору! да и папироска во рту дымила очень уж бойко. а какой огород был у исвятской! огурчики все как на подбор, помидорчики подвязаны. хотя у сани его тоже огород не хуже. а может и лучше. не такой порядок, дак хоть разнообразие! и под уклон все удобнее ходит. но какие огурцы! любо-дорого смотреть!

настил двора оказался ему высок. это наблюдение расстроило. зато найденная рядом лестница, вычисленная многолетним опытом проживания в деревне, быстро поправила дело. вдова обнаружилась, что неудивительно, рядом с домом, акурат напротив лестницы, по которой не столь ровным, но решительным шагом поднимался дмитрий, изобразив на лице искренне испытываемую скорбь.
- горькую весть принес я в твой дом, дарья! саня, племянник твой с ленькой, что василин сын, за порохом ездил. на лодке, да. утречком. вот что-то не уследили они там. не то порох лежалый, не то другая зараза кака. вот оно как. а санька и закурить решил… одна спичка — чик. и все.

и тут дарья как заголосит! он моргает пару раз, чтобы уши разложило, но помогает это мало. усвятская-то все воет и воет. уже и руки на груди сложила, уже и глаза закатила. а чего реветь-то? ну оглушило парня, ну делов-то. это митя ей и сообщает.

- теперь, небось, так и останется глухим на одно ухо.

какой эффект это произвело! вдова тут же реветь перестала. но на митю посмотрела как-то недобро. потом плюнула и пошла куда-то в дом. он осторожно, бочком подошел к крыльцу, ведомый надеждой и опытным алкогольным жалом, которое ясно говорило, что есть вести себя правильно, что-то да перепадет. не то люли, не то выпивка.

сегодня повезло.
дарья вернулась с бутылкой блаженно мутной жидкости и двумя стаканами. видимо, информация про племянника настолько ее шокировала, что все-таки вдова решила ее запить. ну а чего одной-то заливать? ну или может так обрадовалась контузии.

а митя же не дурак отказываться! совсем не дурак!
да и хорошо бражка оказалась у дарья! вот хозяйка, конечно. всем хозяйкам хозяйка. и огурчики! и бражка! хотя у шуры-то огурчики тоже знатные. а малосольненькие…

не стоило.
не стоило даже в мыслях поминать благоверную. потому что стоило мите выпить первый, самый расчудесный, самый прекрасный стакан, как за забором показался до боли знакомый образ. но не зря же он войну-то прошел! резко согнувшись буквой «зю», перепугав до икоты несчастную дарью, он самым профессиональным разведческим методом метнулся в огород, в самые заросли. серый пиджак конечно не зеленая военная форма, которая и прикроет, и согреет, но выбирать не приходилось. приходилось прокладывать дорогу через грядки с тыквой и кабачками, пока не уперся прямо козырьком прямо в забор. осторожно разогнувшись и обозрев перспективу, выяснилось, что между спасительной калиткой и митей росли те самы е огурцы, который еще так недавно он восхвалял. посверлив овощи осуждающим взглядом, дмитрий мстительно сорвал парочку, распихав их по карманам.
вдруг отстреливаться придется.

Last edited by Postman (2024-06-04 12:56:01)

Author signature

Quote Post 3

Share42024-04-17 22:08:57

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

MCLAGGEN FAMILY

TIBERIUS MCLAGGEN
52; PB; СТАРШИЙ АВРОР; ОТЕЦ

jude law
Тиберий сделан из железа. Он непоколебим и незыблим, как утесы, на которых расположен фамильный замок МакЛаггенов. В нём гордость и дух истинного шотландца соседствуют с чувством семьи и долгом перед семьёй и всей страной. Он не имеет права на слабость, особенно - перед самыми близкими. Возможно, только супруга знает, что прячется за туманами и холодными ветрами, которые окружают сердце патриарха древней северной фамилии.
Но как и полагается влиятельной семье - есть у него свой скелет шкафу. Точнее - бастард в башне; неминуемое свидетельство того, что у Тиберия - к его стыду, была любовница, которой он поклялся неприложным обетом, что не раскроет её имя. А затем принес клятву жене - тем же обетом - что никогда не изменит ей. (Подробности расскажу в ЛС, хочется сохранить интригу).
Он - хороший отец и это подтверждается успехами его чудесных детей, Элспет и Эррола, которыми он гордится. С младшим - сложнее. Тиберий старался уделять младшему сыну достаточно внимания, но эмоциональная глухость, присущая многим аврорам, сильно усложнила его контакт с Лиамом, а холодность и отстраненность жены усугубила отношения. Но Лиамом он тоже гордится.
Тиберий строг и консервативен. Когда он застал своего своего сына в комнате вместе со смуглым пареньком, он, не обдумав, сгоряча, бросил самые страшные для Лиама слова: "Ты урод, Лиам. Порченная кровь".
Виной тому служил страх и в первую очередь - страх за Лиама. Когда аврор боится - он нападает. Но Тиберий забыл на миг, что его сын не темный волшебник.
Как и с супругой, он перешагнул гордость, бросил все дела. Был готов клястья снова - в третий раз, но сын не просил клятвы. Он сказал, что простил, но Тиберий чувствовал, что боль, нанесенная его словами, нанесла им обоим рану куда глубже, чем любое черномагическое заклятие.

LYANNA MCLAGGEN
51; PB; <ЗАМКО>ПРАВИТЕЛЬНИЦА; <ЗЛАЯ> МАЧЕХА

наталья о'шей
История Тиберия и Лианны была бы историей о любви, долге и крепкой шотландской семье, если бы не одно но: мальчишка-бастард, которого глава семейства принес в их дом. Лианна была оскорблена. Норовистая чистокровная шотландская леди, ради любви она могла бы стерпеть многое, но не предательство. Объяснения супруга, что он связан некой клятвой и не может рассказать больше о матери младенца, не были аргументом для Лианны. Аргументом было лишь то, что Тиберий поклялся ей в вечной любви и поздней ночью, когда дети, включая младенца, нового МакЛаггена, уснули, он принес непреложный обет, поклявшись в вечной верности. Лианна чувствовала укол совести, когда, непривычно дрожащим голосом, сдерживаясь в желаниях заколдовать изменника или расплакаться, в ответ на его мольбы о прощении и непривычную для аврора, которого она знала со школы, покорность, потребовала Тиберия принести клятву. Но все же клятва была принесена, а мальчик остался в доме. В её доме. Вечным свидетельством предательства мужа и слабости самой Лианны, перешагнувшей собственную гордость.
Лианна — прекрасная мать. Её кровные дети, Элспет и Эррол, тому подтверждение. В мрачном замке МакЛаггенов, хранительницей которого она стала после раннего замужества, она, без всяких домовиков, навела уют и тепло, когда любимый муж сутками пропадал на службе. Лианна умна, проницательна и невероятно царственна. Она музыкальна и начитана, она, несомненно, талантливая колдунья. Она справедлива, хоть порой, пожалуй, слишком горда. Можно ли эту сильную женщину упрекнуть в том, что она не была тепла с добра с пасынком, как со своими собственными детьми?
Пожалуй, можно. Лианна сама себя в этом упрекала — но слабость может быть присуща даже столь сильной шотландке. Она сможет ее преодолеть. Точки расставит ссора Тиберия и Лиама, война в Магической Британии и долгая разлука отца и сына. И, быть может, дочь — мудрая и сильная.

ELSPETH MCLAGGEN
31; PB; ХИТ-ВИЗЗАРД; СТАРШАЯ СЕСТРА

emma watson
Элспет — гордячка, каких поискать. Горячая шотландская кровь, помноженная на редкой остроты ум и крутой, как шотландские горы, нрав. Элспет — истинная дочь своего отца, Тиберия, и не пошла по его следам, в аврорат, а отправилась в хит-визарды, лишь потому, что желала добиться всего сама, без шепотков за спиной. В итоге, она стала одной из самых молодых волшебниц, которой удалось возглавить целый отряд в неполные двадцать пять, а к тридцати дослужиться до главы подразделения.
Элспет, как и <почти> все МакЛаггены — истинная гриффиндорка, хоть шляпа и соблазняла её голубой мантией и высокой башней. Она была одной из лучших выпускниц, гордостью факультета и школы. Несомненно, состояла в Клубе Слизней и, несомненно, была старостой. Возможно, играла в квиддич, но до среднего брата, Эррола, ей было далеко.
Хоть замок МакЛаггенов мрачен и холоден, Элспет была хранительницей очага этого дома много лет. Матушка Элспет — такая гордая и сильная — любила своих детей, Элспет и Эррола, всем сердцем, но когда в доме появился младший — Лиам — теплое домашнее пламя в холодном замке словно померкло. Можно было винить в этом брата, а можно было согреть его, принять в семью. Примирить вспыльчивого Эррола, успокоить гордость матушки, поддержать уставшего и безмолвного отца и обнять маленького брата, который прятался в темной мрачной башне, куда Тиберий спрятал своего бастарда подальше от глаз своей любимой жены.
Во много благодаря Элспет в замке на туманном утесе воцарился мир и брак Тиберия и Лианны МакЛагген смог пережить удар, а бастарда приняли в семью.
С Лиамом этим всегда было много мороки. Самое нелепое было, когда его распределили на Хаффлпафф и он решил, что теперь он не МакЛагген. Эррол, который дулся на младшего, конечно получил по ушам.
Много лет спустя лет Элспет станет случайным свидетелем ссоры отца и Лиама, когда тот на каникулах застукает брата с его смуглым другом за поцелуями. Она слышит, как за закрытыми дверьми кабинета Тиберий говорит своему сыну страшные непоправимые слова. Она слышит, как закрывшись в своей башенке, Лиам плачет в подушку. Она пытается переубедить отца, заставить извиниться — но тот и слушать не желает. Она пытается поговорить с Лиамом, но тот убегает от нее всякий раз и так и не удается его найти ни в густом лесу, ни на пустом побережье.
Хрупкая семейная идиллия разрушена.
После седьмого курса Лиам уезжает в драконий заповедник в Болгарию — и это к лучшему. В объятой войной стране полукровке с чистокровной фамилией находиться опасно. Элспет видит, как переживает отец, но гордая шотландская кровь не позволяет Тиберию сделать первый шаг на встречу сыну. Но Элспет удается его убедить и на следующее Рождество Тиберий летит в Болгарию и примиряется с Лиамом. Элспет чувствует, что Лиам не до конца простил отца. Кажется, Тиберий все еще не понимает всей тяжести сказанных им слов.
Но Темный Лорд пал. Лиам возвращатеся — и получает в заповеднике МакФасти работу. Семья снова вместе. Элспет пишет письмо смуглому мальчишке в Египет. Столько лет прошло, но, быть может, еще не поздно все исправить?
К сожалению, нет, но ты помогаешь им хотя бы поставить точку.

ERROL MCLAGGEN
29; PB; ОХОТНИК В "ТАТСХИЛЛ ТОРНАДОС", СТАРШИЙ БРАТ

jake gyllenhaal
Эррол — наследник, сын своего отца и гордость всей семьи. Если Элспет — старшая сестра — была теплым солнцем над шотландскими утесами, младший единокровный брат Лиам — туманом, окутывающим к утру печальные холмы — Эррол всегда был ласковым ветром, разгоняющим тучи и приводящим в движение все старое поместье на холодных утесах. В его комнате всегда звучало волшебное радио, стены были обклеены всевозможными постерами — от квиддичных команд, до маггловских музыкальных групп, а на заднем дворе обустроил мини-поле для квиддича. Всегда веселый и громкий, расскажешь матери о своих делах, обнимешь слишком уж серьезную старшую сестру и потреплешь по голове непутевого младшего братишку
▲ Закончил, разумеется, Гриффиндор, как и (почти) все Маклаггены. Ревностно относится к родному факультету и, вероятно, до сих пор с гордостью носит гриффиндорский шарф.
▲ Разумеется, в школе играл в Квиддич и был капитаном команды факультета с пятого курса до самого выпуска.
▲ Охотник основного состава "Торнадос". Стремится быть включен в состав сборной Великобритании.
▲ Немного тщеславен — собирает квиддичные фигурки и карточки со своим изображением. Считает, что это милое чудачество. Ну милое же! Милое!
▲ Во время войны против Темного Лорда, когда глава семейства, Тиберий МакЛагген, целыми днями работал в Министерстве, Эррол заботился о старшей сестре и матушке.
▲ Женат. Насколько счастливо — вопрос отдельный, но есть сын — Кормак Маклагген. Тот самый, который много лет вперед почти попадет в сборную Гриффиндора и пойдет на свидание с Гермионой Грейнджер. Очаровательный мальчуган.
▲ Как и отец, состоял в Клубе Слизней.

У Лиама и Эррола непростые отношения. С одной стороны Эррол — рубаха парень, теплый и открытый — старался заботиться о младшем братишке (кроме первых пары недель того в Хогвартсе, когда шляпа определила Лиама в Хаффлафф и ты жутко на него за это обиделся, пока не получил нагоняя от сестры) и в целом семья для Эррола — превыше всего. С другой стороны, детские воспоминания о том, как между папой и мамой пробежала кошка после появления в доме Лиама, а так же его странности и загадочная ссора с отцом заставляют тебя относиться к брату настороженно. Лиам отвечает тебе потерянным взглядом, вопросами невпопад и таким виноватым видом, что так и хочется взять и... то ли обнять и плакать, то ли навешать пиздюлей. Но когда случилась война, ты, как и отец, понял, что семья — главное. Ты переживал за Лиама и считал, что его отъезд в Болгарию — к лучшему. А когда война кончилась, ты, несомненно, обрадовался... но о чем говорить с братом? Тебя охватывает странное чувство вины. А еще тебе интересно почему Лиам поругался с отцом и почему Элспет молчит, хотя все знает. Ты догадываешься, что дело в том смугленьком парнишке из Египта, но мыслишь узко или просто не можешь допустит мысли о том, что твой брат...
А кто твой брат?

ПРИМЕР ПОСТА

Лиам.

Всё, что было между нами, было чудесной ошибкой.
Эта неделя в заточении, которую мы провели в "Изумрудной Роще", по милости твоей сестры, это только доказала: ничего не изменить.
Я не смог найти сил достойно попрощаться с тобой тогда, не нахожу и сейчас. Прости.
Зря я поцеловал тебя тогда.
Найди девушку.
Будь счастлив.

Адам.

Это письмо, старательно забытое, сложенное вдвое, лежало между страниц тома сказок старой Англии под авторством Джона Толкина. Спроси Лиама, почему он не избавился от него сразу - как следовало бы избавиться от ножа, в очередной раз ударившего точно в сердце, он бы не смог ответить. Болезненно пережив окончательную точку, Лиам оставил письмо между страниц со сказками о кузнеце из Большого Вуттона и фермере Джайлзе из Хэма, которые читал тогда, чтобы, как обычно, отвлечься от жестокой реальности, а когда через неделю ему предложили работу на Драконьем острове, он бросил книгу со страшным письмом внутри в багаж, совсем забыв, что оно внутри и стоило бы его сжечь.

Сейчас, готовясь к вечернему визиту своего нового друга - совершенно точно друга, в этом Лиам даже не сомневался, после случившегося с Джульеттой - шотландец отложил книгу "Волшебных сказок" в стопку, которую готовил для Джея, на самый её верх, а письмо теперь, словно боггарт, таилось внутри. А Лиам и думать об этом забыл, он готовился к встрече.

Пустить кого-то в свою квартирку было большим испытанием. Лиам не позволял сюда заглядывать даже домовику, который был приставлен к общежитию на Драконьем острове. Это было его убежище чем-то напоминающее ту-самую комнатку, что осталась в далеком замке на вершине башни. Здесь пахло морем, травами, перьями и - совсем немного - книжной пылью. Здесь всегда было темно - Лиам открывал шторы только поздно вечером, когда за окном загорался холодным огнем Млечный Путь и Шорох - филин Лиама - просился на ночную охоту. Лиам жил на самом верхнем этаже, окна были точно на Северное Море, а внизу были скалы. На стенах не было ни фотографий, ни плакатов с любимыми музыкальными группами или командами по квиддичу, на полках лежали ракушки и странные камни, а так же стояли книги, магические (в основном, по магозоологии) вперемешку с маггловскими. Кровать была застелена клетчатым шотландским пледом, а с единственной колдографии, стоявшая в самом углу рабочего стола, смотрело семейство МакЛаггенов - суровый отец, лучистый улыбчивый брат, нежная, обнявшая Лиама за плечи, сестра, и сам Лиам - маленький, лопоухий, взъерошенный, в мантии первокурсника. А на фоне дымил из трубы "Хогвартс Экспресс". Отец грустно улыбался, смотря в камеру, брат то и дело трепал младшего за волосы, а сестра крепко обнимала и никогда не разминала объятий.

Стопка с книжками для Джея лежала точно на этом столе.

Сам же Лиам возился на маленькой кухоньке. Он решил испечь шотландское шоколадно-имбирное печенье, но, кажется, немного перестарался и сейчас рассеянно водил над духовкой палочкой, пытаясь разогнать запах гари и выбрать из угольков на подносе хоть что-то относительно уцелевшее, чтобы угостить Джея.

Что удивительно, Лиам почти не волновался. Он теперь знал, что Джей - часть его стаи.

Author signature

Quote Post 4

Share52024-04-21 21:42:16

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

пришёл

THOMAS
34; PB; лекарь/пожиратель; осколки прошлого

theo hutchcraft
ты помнишь, как мы познакомились? мне было всего двадцать пять и это была моя вторая стажировка в роли целителя. я из кожи вон лез, чтобы меня непременно оставили на полноценную должность именно в Мунго и в мой последний день, самый ответственный и волнительный, меня поставили ассистировать тебе.

сложно сказать в какой именно момент я пропал, когда ты посмотрел на меня спокойным уверенным взглядом своих карьих глаз или когда заговорил приятным обволакивающим голосом.

весь процесс сложной операции прошел словно во сне — настолько я был очарован тобой, каждым твердым взмахом палочки, каждой мелочью, которой ты уделил внимание. ты был так чертовски сексуален в своей сосредоточенности..конечно, я держался изо всех сил, чтобы не показывать виду, но… пару лет спустя ты признаешься мне, что сразу все понял.

и что удивительно, почувствовал тоже самое.
[все это было лютым пиздежом, не так ли?]

меня оставили. более того — оставили работать в твоем корпусе и чуть больше двух лет мы пересекались по несколько раз в неделю. сначала молча кивали в знак приветствия, потом стали останавливаться и обсуждать пациентов за чашкой кофе.. а потом, я сам не помню толком как, мы уже стабильно вместе обедали. это было.. странно, ново, но я ни с кем до тебя не чувствовал себя настолько комфортно. ты знал, казалось, все обо всем. всегда серьезный, взвешенный, в каком-то смысле даже властный — ты просто сводил меня с ума [это было твоим коварным планом, а я, как последний дурак, попался]. я долго не мог тебя разгадать, а когда сумел, когда мы открылись друг-другу — ты показался мне настолько искренним, настолько настоящим и живым, что дух захватывало.

пару лет спустя ты разобьешь мне сердце, назвав отродьем, ошибкой и, обвинив в наложенных на тебя чарах, исчезнешь из нашей квартиры. я не сразу приду в себя.

я думал, что все о тебе знаю. не только каждый миллиметр твоего тела, но и каждый закоулок твоей души, каждый мысленный коридор.

а когда в газетах напечатают твое фото вместе с другими пожирателями — я окончательно сломаюсь.

выходит, что я совершенно тебя не знал?
выходит, что все это было.. чем? экспериментом для тебя? развлечением? будь я девушкой, слово «прикрытие» подошло бы лучше всего, а так…совсем не понятно, в чем был смысл.

я мог бы поверить хоть в что-то, если бы действительно сам сделал первый шаг.
я мог бы поверить, если бы не чувствовал твоей любви.

но я не верил, я не понимал и до сих пор не понимаю.

ты либо сам себя заколдовал, либо.. облажался.
это история о прошлом, любви и предательстве. оставляю детали жизни до Мунго на твой откуп, как и внешность и фамилию. что же касается отношений с Джеем, мне видится это таким образом, что Томас совершенно не планировал всего этого. его задача была быть эдаким двойным агентом в Мунго, чтобы он мог «добить» тех, кого не добило заклинание. а потом случился Джей, появились чувства и все пошло по причинному месту. три года все было спокойно и совмещать ему удавалось прекрасно, но соратники будто стали сами догадываться… и поэтому он принял решение разорвать связь. именно таким ужасным способом, чтобы у Джея не было желания его искать / возвращать и тд.
а может все было по-другому и Томас настоящий актер и ублюдок — предлагаю, решить это вместе.

в настоящем Джей восстанавливает свое разбитое сердце благодаря Лиаму на острове Макфасти, пересекутся они в настоящем или нет - тоже будем обсуждать.
так что, если ты готов есть стекло ложками, то приходи.
ПРИМЕР ПОСТА
пока Лиам прятался в шкафу, подыскивая сменную одежду для Джея, последний мысленно проваливался сквозь землю от собственной глупости. а укоризненный и требовательный взгляд Шороха лишь усиливал это ощущение. послушно выполнив просьбу филина, Нотт наблюдал за тем, как тот упорхнул в переливающееся закатом небо и думал, что, возможно, это все-таки было и не такой уж дурной идеей. оставаться одному этим вечером ему совершенно не хотелось.. и, если совладать с собственными желаниями, то настоящей дружбе ночевка помешать не сможет.

драконолог выныривает со стопкой вещей, а после делится подробностями того, через что ему пришлось пройти перед стажировкой. Джею не удается сдержать гримасы отвращения, представив себе это месиво, пусть он никогда и не пробовал яйца буревестника, почему-то ему верилось, что вместе с борцовой фасолью это было той еще гадостью. но гримаса почти тут же переросла в смех, стоило МакЛаггену спародировать своего наставника.

- я не знаком с этим Гончароффым, но уверен, что он был тем еще шутником!

он перенимает вещи и быстро скрывается за стеной, что разделяла комнату от кухни, чтобы переодеться. он старался не обращать внимания на запах, которым пропитывался с ног до головы. по-дружески - это было девизом сегодняшнего вечера и Нотт не собирался ничего портить. он возвращается в чужой футболке и домашних шортах и присаживается на кровать, наблюдая за волшебником, устремившим свой взгляд в окно. вид из его комнаты открывался великолепный, у самого целителя окна вели во внутрь двора, на сад, поэтому любоваться летающими вдалеке драконами перед сном ему еще не приходилось.

Джей упрямо пытался любоваться исключительно драконами, а не стоящим вблизи от него Лиамом.

- ты себя явно принижаешь, а меня, наоборот, переоцениваешь, - усмехается Нотт. он поднимается с кровати и подходит к окну, останавливаясь на одном расстоянии с драконологом и чуть касаясь его плеча своим. - возможно, благодаря громкой фамилии меня никто не задирал, но я совершенно точно не был популярным. я был тем еще задротом, - смеется Джей, складывая руки на груди. взгляд его направлен вдаль, витающие в небе драконы приковали его к себе. - я все свободное время проводил либо в библиотеке, либо за опытами.. на третьем курсе я пытался освоить зелья старшекурсников, а с четвертого уже помогал школьной медсестре. у меня было всего-то два хороших товарища, а больше мне и не нужно было.

волшебник улыбнулся и замолчал.

- знаешь, я еще в раннем возрасте понял, что, наверное, отличаюсь от остальных. меня никогда не интересовало то, что интересует большинство других магов.. меня никогда не тянуло к тому, к чему тянет других.

надо прикусить язык, пока остальные детали не полезли следом. атмосфера вокруг царила искренняя, она таки предрасполагала к душевным разговорам, но Джею казалось, что к самому важному ни один из них по-настоящему не был готов. а еще он знал, что идеальных моментов не существует..

- теперь что-то заболтался я, - тихо смеется целитель. - с тобой очень легко и комфортно, Лиам.

я не думал, что снова встречу такого человека

Last edited by Postman (2024-06-08 00:16:26)

Author signature

Quote Post 5

Share62024-04-25 23:44:57

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

пришла

MARY MACDONALD
G'77; МАГГЛОРОЖДЕННАЯ; ЗАНИМАЙ ПОЖАЛУЙСТА ХОРОШУЮ КРАСИВУЮ ДОЛЖНОСТЬ В ММ; КАЙНДА ЭНЭМИС ТУ ЛАВЕРС

caterina feriol, odessa a’zion, alice pagani, talia ryder, molly gordon, kaya scodelario
Mulciber! What do you see in him, Sev? He's creepy! D'you know what he tried to do to Mary Macdonald the other day?
— Lily to Severus
ЗНАЕШЬ, МЭРИ, В МОЕЙ ГОЛОВЕ ЗВЕРИ.
ОНИ БЫ ТЕБЯ СЪЕЛИ, ЕСЛИ БЫ Я РАЗРЕШИЛ.
— Макдональд, сядь к Мальсиберу, — за громким голосом преподавателя прячется опоздавшая гриффиндорка и теперь все взгляды направлены на неё. Интересно, смотрел ли на Мэри кто-нибудь столь долго, пристально, жадно вцепившись, обдав жаром девичьего ревнивого хохота? Я всегда сидел один, потому что это отлично сочеталось с ролью загадочного молчаливого мальчишки, выкручивая природный шарм до предела. Подростки любили эту пошлятину, а я с радостью делился ей. Мэри приближалась стремительно, упустил ли я шанс наградить её падением, случайно сдвинув стул?…Класс заполняется смехом, а её лицо сливается с подкладкой форменной мантии. Красный совершенно не подходит её черничным глазам.
НО Я ИХ ГОНЮ ИЗ ПРЕРИЙ, НА КЛЮЧ ЗАКРЫВАЮ ДВЕРИ.
СИДЯТ НА ЦЕПЯХ ЗВЕРИ, НА РЖАВЫХ ЦЕПЯХ ДУШИ.
Я ловлю её в коридоре, как мотылька, тяну за капюшон в свою сторону, прекрасный пренебрежительный жест.
— Больничное крыло в другой стороне, девочка, — кто-то сболтнул, что Мэри боится темноты. Я зашвыриваю её в крошечную, пыльную аудиторию, заброшенную, забытую, никому ненужную и лишённую света, отобрав палочку заклинанием. Я запер её и долго слушал как она кричит. Сначала от злости, лаская мое имя самыми едкими словечками, потом от страха и безысходности. Я ждал, пока она начнёт умолять, но так и не отворил дверь. Позже она найдёт свою палочку под подушкой и мы встретимся в коридоре через несколько дней. Она отшатнётся в сторону, а я улыбнусь, не взглянув в её напуганное лицо.
А ЗВЕРИ МОИ НОЧЬЮ, РВУТ КОЖУ И ПЛОТЬ В КЛОЧЬЯ.
И КАЖДЫЙ ИХ КЛЫК ЗАТОЧЕН. ИГРАЮТ НА СТРУНАХ ЖИЛ.
Макдональд радостно бросила сумку прямо у озера, будто магл-натуралист одержал над ней верх и побежал разглядывать привычные для меня «диковинки». Мило, — думаю я, занимая свою наблюдательную позицию.
— Так-так-так, что это тут у нас, — я открываю её сумку, разглядывая скучный склад барахла обыкновенного школьника, а теперь содержимое посмотрят русалки…или гриндлоу. Мэри уже бежит в мою сторону, что-то кричит. Красивое девичье лицо искаженное гневом оказывается ко мне слишком близко и за эту непозволительную роскошь гриффиндорка оплачивает полетом в озеро, вслед за своими манатками. Я пихнул её так быстро, что ладони не успели украсть тепло чужого тела.
— Весело? — кричит Мэри. Её переполняет ярость, не оставляя места для страха. Как жаль, что воды она не боится. — Забавляешься?
— Да.
КОСНУВШИСЬ ТЕБЯ, МЭРИ, ПОПРОБОВАВ РАЗ, ЗВЕРИ,
ЖИВУЩИЕ В МОЕМ ТЕЛЕ, ХОТЯТ ЕЩЕ И ЕЩЕ.
— Девочка, ты забываешься, — Мэри толкнула меня при всех. Я не подал виду, как обрадовался львёнку, что отрастил коготок. Кажется, будто ей надоели мои бесконечные издёвки, шалости, гадости и колючие тычки. И она надеется остановить меня сфабрикованной, прелюдной потасовкой? Дура.
— У меня есть имя, — уверенно отвечает Макдональд, имя которой я никогда не произносил, обрекая ту слушать вечное «девочка».
— А у меня есть зелёный галстук, и? — она снова попытается бросится в мою сторону, но увы, в этот раз нападение будет не со спины и я остановлю эти тщетные попытки полторашки доказать всем…а что, собственно она пытается продемонстрировать этим цирком? Я выкручиваю руку, которой та замахивается и все слышат болезненный вопль, что сорвался с её губ.
— Скажи его, — сквозь зубы бурчит Мэри.
— Сказать что?
— Моё имя, скажи его.
— Кажется, я уже сказал тебе, что ты забываешься, девочка.
Я отпустил её, и пошёл своей дорогой, которая не должна была пересечься с ней сегодня. Ведь я этого не желал.
— Иктус! — выкрикивает Мэри, снова втыкая мне свои тщетные попытки в спину. Отразить заклинание я не успел и с грохотом рухнул на пол. Я не спешил вставать, слушая как она приближается, топая своими короткими ножками, — Скажи моё имя!
Я смотрю на неё снизу вверх. Она крепко сжимает палочку. Её лицо напряженное, кажется, готовое разрыдаться. На лица, что столпились в круг я не смотрю. Их взгляды прикованы ко мне и этого достаточно. Мэри может думать, что держит ситуацию в своих руках, пока я не покажу ей обратное.
— Инкарцеро, — из моей палочки, точно змеи, текут верёвки, оплетая её с ног до самой шеи, крепко связывая. Все вокруг ахают и я, наконец, поднимаюсь, отряхиваю брюки, разглаживаю рубашку, поправляю галстук и растрепавшиеся волосы, — Девочка, ты забываешься, — я вновь ухожу, так и оставив её там. В путах. Пускай догадывается на какой кусочек её тела я наложил заклятие и снимает его. Сама.
За эту выходку нас обоих позже накажут и мы снова окажемся наедине.
« green apelsin – я станцую на твоей могиле »

► да, я вставил этот замусоленный стих в заявку и што? он мне нравится, я так вижу!
► кайден любить кошмарить грязнокровок, мэри у него самая любимая, вероятно потому что красиво терпит, страдает, боится и выдаёт весь спектр эмоций, который ему так хочется получить, держа в руках своих жертво4ек. мэри обязана набраться сил, встать на ноги, отразить все удары и дать мальсиберу пропиздонов. а иначе зачем это всё?
► вероятно, у мэри тоже беды с башкой, как и у кайдена, что там у неё? мазохизм? роль жертвы? стокгольмский синдром? синдром спасателя? мэри я вся такая исправлю этого плахиша макдональд.
► здорового хэпиенда тут не будет, потому что я всегда буду говном, а ты мухой и мы как бы не совместимы, но я тебе почему-то сильно нравлюсь, ты вообще-то мне тоже, но вслух я буду говорить только гадости; если тебе нужны ярлыки, то да ЗаЯво4Ка в пАру. только не говори моему папе и сестре, хотя они в курсе.
► пожалуйста, давай без ордена феникса, остановимся на банальной динамике слизерин/гриффиндор без дополнительных драм и сражений кто на какой стороне, а то я тебя просто убью и всё ♥
► и да, у Машки есть защитник в лице скаррса, но там все сложно точка ру.
► умею во всякие фотошопы, поэтому ты всегда будешь наряжена! приходи пожалуйста, дай мне тебя абьюзить, газлайтить, гостить, бить, любить, ломать, целовать, ну и ты приноси свои пиздюли, накорми меня слизнями и грязью, скажи Я ТИБЯ НИНАВИЖУ, раз двести.
► внешки расположил в приоритетном порядке!
If you are the sickness, I suppose you can't also be the cure.
вот тебе сразу пост и сюжетик, который случился на четвёртом курсе </3
В класс мы зашли почти одновременно, и я не мог отказать себе в удовольствии любезно подставить Макдональд ногу для падения. Она даже почти распласталась, вызвав незамедлительную реакцию подхалимов, что начали хихикать раньше положенного. Я схватил её за мантию и поставил обратно.
— Видишь, как много у меня власти над тобой, — шепчу тихонько, нарочно садясь по-близости. Она знает, что я смотрю. Гербология не была самым увлекательным предметом в Хогвартсе, но, к великому сожалению, некоторые дисциплины были в противном списке «обязательно». Уж не знаю чего они там себе навыдумывали, но бубонтюбера я даже трогать не стану. В этой теплице были куда более интересные растения, а некоторые из них с такими же сочными гнойниками.

— Фу, ну твоя копия, — говорю я, стягивая с Макдональд капюшон, который она уже второй раз на себя натянула, надеясь скрыть свой назойливый прыщик на левой щеке. Она дёргает плечом, а я продолжаю вслух рассуждать на тему того, как же она похожа на изучаемое растение. Теперь о прыщах Макдональд знает вся теплица, зарождая в шепотах прозвища для гриффиндорки, по-заковыристей. Я запустил цепную реакцию, осталось дождаться, когда рванёт.

— Ты, грязнокровка, наверное, не в курсе, но у нас — волшебников, есть заклинания и зелья, спасающие от такого позора лучше, чем твой капюшончик, — мы снова встретились в коридоре после уроков. Её глаза были зареванны, волосы распущены, а прыщ по прежнему ярко сиял. — Вот, например: Furnunculus! — я сделал палочкой крюк и блестящие золотые искорки полетели облизывать лицо Мэри с новой силой, рождая на том плоды любви моего скверного характера и магии. Теперь на её лице был не один нарыв, а целая россыпь уродливых созвездий. Я рассмеялся и ойкнул, будто перепутал заклятия.

Она ощупывала своё лицо столь же быстро, сколь черничные глаза набирались слезами. Кап. Кап. Одна за другой. Воздух наполнился предгрозовой влагой и она толкнула меня, обдав жаром собственных слёз. Мэри продолжала пихать меня в грудь и реветь, будто это какая-то рабочая тактика. Я лишь смеялся. Громче. Громче. Смотря на эти потуги отчаяния.

Я даже не заметил, как тычок стал на столько сильным, что я упал. Надменность и самодовольство сковали мое внимание, а смех и её плаксивый вой заглушили быстрые мальчишеские шаги. И отпихнул меня тоже он. Мэри перестала шмыгать и таращилась на нас обоих. Я тоже был удивлён такой наглостью. Мой оценивающий взгляд проскользнул по мальчишке в синем галстуке и я даже не стал дожидаться, пока тот откроет рот, чтобы убедиться, что он нечто между чавом и кокни.
— У вас в голубятне запасные лица хранятся? — следовало бы добавить «потому что твоё я сейчас снесу», но аристократы так не разговаривают. Как и не валяются на полу, уничижительно разглядывая две пары таращащихся глаз. В прочем, морды аристократы тоже не сносят.
— Что ты с ней сделал? — он спрашивает и я улыбаюсь, подчёркивая собственную правоту в своей же голове. Акцент гопников-нищебродов, каких в этой дрянной школе полным полно.
— Показать? — я успел встать и направить палочку на очередного самозванца любящего надевать бумажную маску героя. Я успел лишь сделать крюк в воздухе и продемонстрировать пару золотых искорок, как очередной незваный гость пронзил мои попытки в самодовольство своим выкриком.

Ненавижу старост. Они вечно лезут не в свои дела, прямо как этот чав. Семикурсник с блестящим значком портит всё веселье, включая мастерство дедукции на трещащий максимум. Не зря шляпа отправила его на рейвенкло, вонючий умник. Для протокола, он спросит что случилось. Мэри виновато покачает головой, не желая прослыть ещё и стукачкой. Староста отправляет девчонку в больничное крыло, а нам двоим приказывает идти за ним. Я безвольно плетусь, спрятав палочку в рукав, мысленно метаясь где-то между «язва я» или «всё-таки поберечь баллы факультета», который тот итак уже скинул. Не то чтобы я был патриотом серпентария, но на этой неделе из-за меня уже улетело несколько десятков изумрудов.

— Я видел достаточно, чтобы наказать вас обоих. Как староста Рейвенкло, я не могу позволить себе банальных отработок, всё-таки мы гордимся умом, а не грубой силой, — тут, он, кстати, укоризненно подглядел на своего сокурсника, а я самодовольно хихикнул, — поэтому ты, Скаррс, будешь вкладывать в голову Мальсибера знания по Астрономии до тех пор, пока его «Тролль» не превратится в «Превосходно». Начнёте сегодня, а я передам преподавателю, что ты взял над ним шефство и заверил исправить оценку.

Эмоции плясали на моем лице такой жгучий танец, что я должен был покрыться морщинами сразу, как только переваривал полученную информацию. Популярность моя фамилия в синей башне приобрела видимо тогда, когда нога Андреи ступила в гостиную неправильного факультета. Другой вопрос, когда мои успехи в Астрономии стали общедоступным достоянием?

Ладно. Допустим.

Скаррс. Фамилия, которой даже близко нет в священном списке двадцати восьми, о чём мне рассказало его красноречивое лицо ещё тогда, когда мы столкнулись в первый раз. Класс, проводить время с отребьем всегда было моей мечтой.

Мы остались вдвоём.

— Ну и?

Last edited by Postman (2024-06-08 00:16:43)

Author signature

Quote Post 6

Share72024-04-28 19:34:55

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

неактуально

FENRIR GREYBACK
≈ 40; ОБОРОТЕНЬ, ГЛАВАРЬ СТАИ; КРИМИНАЛЬНЫЙ ЭЛЕМЕНТ; o-o-o-o сaught in a bad romance

ROBERT PATTINASON

[ yung lean - agony x.x.x dave gahan — deeper and deeper x.x.x ethel cain - inbred ]

« Фенрир носит чужие кошмары как корону, похабно скалится прямо в лицо презирающим его чистокровным. Его взгляд липкими прикосновениями оседает на коже, вызывая чувство клаустрофобии. Чёрный, пустой как ницшеанская бездна, голодный до плоти во всех из возможных смыслов. От него пахнет медью, кровью и потом и Барти делает демонстративный вдох поглубже. Было что-то манящее в том, чтобы заставить эту тварь выть, будто он сегодня его полнолуние. Пока не заболят рёбра и лёгкие не начнут гореть от холодного утреннего воздуха ».

you can’t win ‘em all who knows how much longer
i’ll lay on the floor touch me til i vomit

« Барти знает, с такими как этот нельзя показывать слабости. Даже если он старше. Даже если сильнее. Дай слабину и оно тебя сожрёт, оставив только белые как первый снег кости. Твари вроде него не подчиняются тем, кто не может устроить им выволочку и если надо Барти будет с ним жесток. «Ты дышать не сможешь от того, как я могу быть жесток». Он недолюбливает оборотней, считая их чужеродными элементами в рядах пожирателей — сорные растения, засорители. Не вырвешь вовремя — изуродуют весь сад ».
Говорят, наши демоны — отражение нас самих. Возможно такова биологическая реальность — им нужны такие как Фенрир Грейбэк, чтобы выиграть в этой войне
???
«
made a name for himself with the feds
white trash dick but i love him to death
he’s so good to me and to nobody else
so you can fuck yourself
»
» внешность поменять можно, но все кастинги только через постель — я не с любыми пикселями готов обжиматься. хотелось бы видеть его деятельным чуваком с лидерскими качествами, пущенными в очень хуевое русло, чтоб релейтиться с мама айм ин лов виз э криминал. например, тут в лютном много всяких весёлых движений, можно и его стайке придумать малый бизнес и пиздить, ой т.е. делать тапки.

» заявка больше про вайб, чем про конкретный сюжет. есть один принципиальный хед: в ноябре 1983-го фенрир спас барти и с помощью порт-ключа помог бежать из дома(шнего ареста). на тот момент крауч-мл. уже почти год как числился пропавшим без вестей, но фене посчастливилось унюхать его запах на мимо проходившей домовихе аучей. вообще не факт, что это была приятная встреча (!), даже с учётом того, как сильно барти хотелось сбежать (!!!), вот и делайте выводы об этих отношениях. ах да, потом ещё несколько недель барти прятался на его конспиративной квартире в лютном, вот и делайте выводы [x2].

» возвращаясь к вайбам, где-то в начале 80-ых у них завязалась интрижка. со стороны барти это была la politique du pire и высвобождение от бренности бытия в том, насколько эта мезальянсные для него отношения (тут конечно громкое слово). для фени это было что-то типа мальчику на девятке дали пересесть на порш (ну или мотивация на ваш выбор). продолжалось ли это вплоть до исчезновения крауча или какой-нибудь скэндал случился ещё до — тут вариативно. но при любом раскладе бартик максимально аккуратно шифровался и стеснялся этой связи. в плане отбитости и садизма тут конечно ситуация "слон и моська", но я готов очень [выебываться] громко тявкать, шоб фенрир в состоянии аффекты забывал о том, что можно откусить этой чмоне подставку под кудри и мучения закончатся.

» обнял, люблю, цалую, жду
ПРИМЕР ПОСТА
i. i will show you something different from either
[indent] Апрель — самый жестокий месяц. Барти тоскует о тех часах, когда отсутствие физической боли принималось им как должное. На лбу появляется дорожка пота. Брови морщатся, пока картинка пространства приобретает забытую чёткость — миражи извиваются под оболочкой сознания, пытаясь побороть неминуемое забвение. Поздно. Их затягивает в кровоток ритуальной магии, протаскивая по венам в самый эпицентр боли — туда, где холод лезвия становится продолжением кожи.

[indent] Её слова эхом грохочут в черепе, впечатывая себя в историю жизни Барти Крауча-младшего.

Новая глава или эпилог?

[indent] Он понимает, но кивает молча. Если разомкнуть зубы — боль может просочиться наружу. Барти не проронит ни звука. Не отведёт взгляда. Ему не хочется запечатлеть свою слабость на радужке голубых глаз Сеньоры. Она смотрит на него сверху вниз, разрезая плоть пополам, обнажая сбившееся сердцебиение. Он уже совершил достаточно глупостей для одной ночи. Самая большая — озвучить в этих стенах собственное имя, неразрывно связывающее с тем другим, кто тоже не оценит такого поступка. Вместо приторного удовлетворения от этой мысли его будто колют иголкой в грудь.
ii. your shadow at evening rising to meet you

[indent] Сознание Барти не было таким чистым и ясным с тех пор, как в протянутую ладонь легли пальцы Унны. Их разговоры теперь казались такими неважными. Прошедшая ночь — полная капитуляция благоразумия. Но только благодаря этому и этому одному он теперь стоит напротив Сеньоры. Кровь сотрясает сердце, пока рана на ладони зарастает некрасивым рубцом. Тихий стон выражает смирение.

[indent] — Почему вы мне помогаете? — Краучу хочется спросить о многом, но с языка слетает самое банальное. Базовые инстинкты, рефлекторные импульсы затравленного зверёныша — никому не верить, ничего не просить. Он не прячет восхищения во взгляде — равный себе интеллект всегда вызывает в нём уважение. — Расскажу, если это станет поводом новой встречи. Я впечатлён вашими навыками.

[indent] Приходится применить магию, чтобы вернуть на место разлетевшиеся по полу пуговицы. Крауч пытается придать себе товарный вид, когда понимает, что ему намекают на выход. Приглаживает растрепавшиеся волосы, опускает задранный вверх рукав, скрывая под тканью изувеченный свежими рубцами череп. Мысли о том, что сведение Чёрной метки действительно возможно, пока что не помещаются в гудящую голову. — Буду благодарен, если этот визит останется между нами.

[indent] Что-то в её голосе коренится в нутре беспричинным доверием, гнездится в пустыне привычных инстинктов: убей и беги, не оставляй свидетелей.

[indent] На этот раз он этого не сделает.
iii. or your shadow at morning striding behind you

[indent] Мысли о прошедшем вечере возвращаются в голову постепенно — пена морского прибоя целует песок. Не было ли всё это какой-то ловушкой, уловкой? В ретроспекции воспоминаний, "Дно" уже не кажется таким беззаботным и безопасным местом, где никто не причинит ему зла. Барти вспоминает про Эвана — слишком дерзкого, чтобы быть осторожным. Пытается выведать его судьбу или вернуться в бар, но выход из кабинета Сеньоры только один — маленькая ладошка Ицли сжимает его запястье, когда две фигуры растворяются в пространстве.

[indent] Яркость предрассветного мира врезается в сетчатку достаточно остро, чтобы оставить ещё один порез в форме букв: «Тату-салон Маркуса Скаррса». Фатальность встречи обжигает рациональный ум, как вид горячего солнца на металле. Левая рука опускается в карман брюк, чтобы нащупать острые края визитки, правая — прижимает к груди два флакона. Значит всё было реально. Не исчезло, не растворилось также незаметно, как маленькая домовиха. Барти собирается было аппарировать в свою съёмную квартиру — не хватало быть замеченным здесь в таком виде, но странное мельтешение впереди по улице привлекает его взгляд. Несколько быстрых шагов навстречу и первая фигура приобретает сюжетные характеристики — вампир, которому выносили торт ведьмы. Вторая фигура, кажется, без сознания. Барти не видит его лица, но интуитивно подходит ещё на пару шагов ближе.

[indent] Сеньора не обманула его и здесь — Барти находит Эвана Розье буквально в руках у смерти.
iv. i will show you fear in a handful of dust
[indent] — Я его знаю, я помогу! — в его тоне нет угрозы, но выставленная вперёд палочка говорит о неприятии отрицательного ответа заранее. У Барти нет времени выяснять, разделяет ли вампир его благородный порыв и откуда в кровососущем такие стремления — глаза быстро обследуют тело друга, от поцелуев какой-то страшной трагедии в середине ладоней до кровавых разводов на животе. Он закрывает за ними дверь, когда Коффин [мозг успевает выхватить имя с надписи на дверях] заносит тело внутрь. Магией сметает всё лишнее со стола напротив, водрузив туда тело Розье.

[indent] — Эван, ты меня слышишь? — нижняя губа дрожит будто от лихорадки. Барти сжимает его лицо двумя руками, пытаясь отыскать признаки жизни. Как легко было упиваться философскими манускриптами прошлого, искать beauty in the terror по заветам мастеров ренессанса и как быстро всё это девальвировалось сейчас, пока дрожащие пальцы освобождали Розье от лишней одежды. В этом ужасе не было красоты. Только два мальчишки: умирающий и напуганный тем, что не сможет это остановить.

[indent] В тусклом свете дешёвой люстры Барти насчитывает четыре ранения. Бадьян от Сеньоры уже проявил свою эффективность раньше — сейчас он кажется самым быстрым и надёжным средством. Когда первая рана затягивается под напором 11 капель, Крауч замечает что-то неладное. Ему приходится осторожно повернуть Розье на бок, чтобы обнаружить, что рана сквозная. — Мерлинова борода, что с тобой делали?

[indent] Половина флакона уходит на три ранения — остаток Барти бережёт для себя. Перепачканные кровью пальцы берутся за палочку. «Вулнера санентур», — срывается с губ и тут же отдаётся в голове призрачным эхом. Тень отца нависает над ним, как грозная горгулья, наблюдающая где-то далеко сверху — это только показывает, каким маленьким он всегда будет, вызывает страх никогда не стать кем-то независимым от собственного имени. Он пытался скрыться от судьбы под чёрной мантией слуги Тёмного Лорда — теперь приходилось скрываться от последствий этого выбора.

[indent] Вампир возвращается на авансцену анатомической трагедии, тараторит что-то под руку, но его тон вызывает у Крауча раздражение — сжатый кулак улетает в клыкастую челюсть. Это снимает часть напряжения. Лицо Розье больше не напоминает мраморный пол в кафедральном соборе и Барти позволяет себе выдохнуть. Ему кажется, будто кровь течёт из каждой его поры. Будто мир состоит из красных рек и гор затянувшихся шрамов. Смертность Эвана отдавалась в каждой клетке тела напоминанием о смертности самого себя.

[indent] — Решил захватить магглов, заделавшись новым Иисусом? — он осторожно касается его ладоней, обрабатывая края раны алкоголем. Лечебная магия не срабатывает с первой попытки и Барти решает попробовать позже, когда нервы улягутся. Глоток джина прямо из горла призван поспособствовать этой задаче. — Кто-нибудь из вас двоих может рассказать, что там происходило? И я кажется видел... Беллу?

[indent] Косится недоверчиво на Коффина, оставляя имя бывшей соратницы без фамилии, но всё же протягивает вампиру бутылку, напоследок салютнув и сделав финальный глоток. Веки опускаются вниз от усталости, но Барти боится отвести взгляд от Розье, наблюдая за тем, как жизнь заново расцветает в его теле. Свободная рука опускается в карман брюк, будто ищет спасительный якорь — на лазурных буквах GG остаются разводы крови.

Last edited by Postman (2024-08-16 12:01:21)

Author signature

Quote Post 7

Share82024-04-30 23:34:51

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

неактуально

SÓLVEIG THE HAG
22 Y.O.; 3/4 PB x 1/4 HAG; БЕГЛЯНКА; РОДНАЯ ДОЧЬ

ANYA TAYLOR-JOY
сольвейг и сама не сразу поняла, когда вишня стала не слаще золы, почему гранатовый сок похож на железо и пепел. собирала в ладони горстями черешню, сминала крупные спелые ягоды, рубиновый сок пачкал пальцы и рукава белого платья. она давила сочную мякоть, словно животное наклонялась над чашей, на белых прядях остались красные капли.
[indent][indent][indent][indent][indent][indent]( что со мной? )
все сны с четверга на пятницу - вещие. соль чертила кровью руны по периметру комнаты, мелом рисовала защитный круг, перечитывала заклинания - толку не было. на мгновение показалось, что скоро волшебная палочка перестанет слушаться, что магия уйдет из нее, как ушел кисло-сладкий вкус яблок, как перестало искриться на кончике языка любимое белое вино. в ночь на пятницу сольвейг приснилась беловолосая женщина, окровавленными пальцами провела по лицу три кривые полосы, до утра за окнами каркало голодное воронье.
[indent] ( так не должно быть всегда )
в библиотеке отца сотни книг о проклятиях, ритуалах, легендах. соль перечитала от корки до корки все о порче, сглазе и отворотах, потом перерыла заметки отца, в старом его дневнике нашла грубый портрет от руки беловолосой женщины с длинными спутанными волосами.
[indent]а я-то думала, ты никогда мне не лжешь,
- сказала отцу, припечатав смятый листок к гладкой поверхности эбенового стола. это позже сольвейг узнала, что не все сказки - ложь, что есть такая магия, что даже без заклинаний сама по себе напоминает проклятие, и что человеческие легкие на вкус слаще гранатового сока и пьянее вина. а еще что если бы знала, какой станет собственная жизнь, перерезала бы сама себе горло заранее.
* сольвейг фогель - внучка чистокровной ведьмы (получается сама на четверть ведьма). что это значит и почему в этом нет ничего хорошего, расскажу лично. а потом гретель и мартина убедят тебя, что быть ведьмой - это круто;
* да, ведьма и волшебница - не одно и тоже;
* хотелось бы обменяться постами до анкеты, а еще история соль на узнавании о том, что она - ведьма, вообще не заканчивается. спойлер: несколько лет в темнице сырой и без надежды на спасение никого не делают ангелочком;
* игрока хотелось бы вдумчивого и адекватного, а еще способного и самостоятельно находить как себя развлечь (простите, я не всегда могу быть 24 на 7 на связи). но я все равно где-то рядом, как истина;
* в общем жду свою хтоническую принцессу, мэйк ~~таргариенс~~ витчес грейт эген.
ПРИМЕР ПОСТА
сколько ни проси о помощи, но вода это дело тонущих
шторм это дело тонущих (смерть — это дело тонущих)

В горах небо скрывается за тьмой реликтового леса, высокие хвойные деревья смыкаются над головой, коренья из земли лезут массивными тугими плетьми, выпадают на узкие тропки, цепляются за ботинки и мантию. Если смотреть прямо в чащу, то сбиться с пути не трудно: среди хаотично повторяющихся вековых сосен и елей, земля мягкая, прогибается под ногами, то и дело на пути подворачиваются перекошенные испещренные тысячей мелких царапин, валуны. Там, где когда-то отступили ледники, камни остались лежать унылой ненужностью, обросли островками мха, стали лесным придатком. Волдеморт даже останавливался у некоторых, так, на всякий случай. Долго смотрел на серые монолиты, водил над ними волшебной палочкой, потом магия начинала рваться с самого кончика, цеплялась серебристыми нитями за деревья, уходила дальше вглубь и выше в горы, где воздух чище и видно небо. После снова приходилось пробираться вперед.

Пешком. Ровно так и сказал Волдеморт в самом начале, как только волшебники трансгрессировали к предгорьям Монблана, а дальше - долгое восхождение в кромешной неулыбчивой тишине. Марволо больше слушал горы: монотонный гул, поднимающийся откуда-то с земли прямо вверх, словно местная природа резонировала с магией, рвалась из утробы с глухим воем и растворялась, призывая к самому сердцу. Где это сердце - Темный Лорд до конца не был уверен, а без уверенности беспочвенно раздражался и только хмурился, снова и снова заставляя магию танцевать вокруг себя, чтобы не потерять нужную ниточку. Попутчиков и вовсе не стоило брать. Том не любил компанию, он достаточно в прошлом провел в гордом одиночестве, не желая прибегать ни к чьей помощи, избегая провожатых больше из самомнения и тщеславия, чем от предосторожности, так что отсутствием компании тяготился едва ли. Но Карадок был полезен. Как средство, как подстраховка, если вдруг что-то пойдет не так, просто как молчаливая тень, не требующая опеки и внимания. Женщине путь дался бы труднее, неподготовленным и изрядно разленившимся министерским чинушам, пригодным как пушечное мясо или вынужденная жертва, - тем более. Дирборн же просто следовал. Не задавал вопросов, не требовал остановок на десять минут чтобы дать ногам отдых, не отвлекал внимание хриплым грузным дыханием. Самая удобная из возможных компаний. Даже если при условии, что усталость и правда копилась; Волдеморт и сам был готов на привал после утомительной ходьбы среди многовекового леса, но, как и всегда бывало, упрямство вкупе с озлобленной решимостью, гнали вперед. Аккурат до тех пор, пока лес не разбился на луга и кустарники.

[indent][indent] - Здесь сходили лавины. Давно.

Волдеморт заговорил неожиданно, словно натолкнувшись на невидимую черту. Остановился на показавшемся лугу, взмахнул рукой в сторону повалившихся и переломанных деревьев, их мелких и тоненьких побратимов. Вообще-то он хорошо помнил вот эти места, хоть был здесь больше двадцати пяти лет назад. В прошлый раз его снесло лавиной вместе с вот ровно таким же деревьями, он пробарахтался в снегу несколько часов, окоченел, едва выжил и даже после того, как смог трансгрессировать на безопасную территорию, отогревался зельями и магией еще несколько дней. Собственное бессилие тогда ударило хлестко, Том надолго зарекся посещать этот регион Альп, совершенно не дружелюбный к волшебникам, но вот время прошло.

[indent][indent] - Руку, - произнес Марволо, вытянув собственную к Карадоку. - Я знаю куда нам двигаться дальше.

В прошлый раз Том шел наобум, едва разбирая дороги, применил столько заклинаний, так бесполезно растревожил местные силы, что все обернулось плачевно, но годы учат осторожности. Темный Лорд ухватился за чужой локоть, потянул Карадока на себя, а после перенес их еще выше в горы, на - пока еще - безопасные территории.

[indent][indent] - Сегодня не дойдем, - все так же больше себе, сказал Волдеморт, передернул плечами, выпуская чужую руку. - Но вот там раньше был домик для путешественников, если его не смело во время схода лавины, то не придется ночевать в палатке.

Зачарованный шатер у Тома, разумеется, тоже был, как и все необходимое для выживания, если вдруг дорога окажется куда длиннее, чем он планировал, но, даже за столько лет жизни в магическом мире, Риддл от себя абсолютного доверия к волшебству так и не добился, перестраховывался, много лет прятал в кармане складной нож, пока не обрел могущество. Зато впервые за время пути взглянул на Карадока и усмехнулся, криво дернув уголками губ, словно так обозначая изменение в собственных настроениях. А они, ведь, и правда были. В горах Волдеморт лучше знал чего именно опасаться, чувствовал куда трансгрессировать было бы невозможно, больше не блуждал в лесных потемках, выбирая правильное направление до цели. Он только кивнул головой, чтобы двинуться дальше, перепрыгнул через несколько камней пригретых на заходящем солнце, и повел Карадока к нужному перевалу.

[indent][indent] - У тебя есть вопросы?

Том не читал Пожирателя намеренно - не было нужды. Просто капитана гончих он выдернул неожиданно, словно первого попавшегося на пути, ничего не объяснил по дороге, только приказал подготовиться к небольшому путешествию и взять теплые вещи, а на этом инструкции закончились. Теперь они были во французских Альпах, на мили вокруг ни души, и солнце, как огромный желток напоровшийся на горные пики, медленно вытекало, превращаясь в мутные алые разводы. Если все пройдет хорошо, завтра они смогут достигнуть Места Силы, которое искал Темный Лорд. Если очень хорошо, то к вечеру у него будет россыпь с виду непримечательных мелких камушков, забрать которые он и отправился, наплевав на остальные дела. Если же нет - то Доркас вполне могла стать следующим капитаном, у нее для этого было достаточно и сил, и ума. Впрочем, рисковать Дирборном без равноценного размена все равно не хотелось. Особенно теперь, когда у Марволо внутри утихло клокотавшее раздражение и чужая компания показалась вполне удачной идеей.

[indent][indent] - Сейчас самое время.

Пока они двигалось в сторону ночи. И гул от гор нарастал.

Last edited by Postman (2024-08-16 12:01:31)

Author signature

Quote Post 8

Share92024-05-03 23:10:31

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

PRISCILLA POMFREY
25; HB; НА ВАШ ВЫБОР; мальчик гей мальчик гей будь со мной понаглей мп3

florence pugh OR hannah murray

Когда мама врывается на твой первый в жизни урок и выдает гневную тираду о том, что ты за завтраком не доела овсянку - это неловко. Когда мама каждое утро беседует с деканом о твоей успеваемости и контролирует твой режим дня, когда у остальных детей - только лишь письма раз в пару дней - это обидно.
Маму можно понять, мама хочет как лучше - она каждый день лечит ссадины, ушибы и переломы; она исправляет последствия сглазов и нейтрализует эффекты неприятный зелий. Мама переживает за всех детей в Хогвартсе - месте, кажется, не очень подходящем куче подростков - но особенно сильно она волнуется за свою дочь.

Присцилла добрая девочка. Понимающая, усердная, скромная и робкая. Только пожалуй слишком уж - но то не мудрено, когда с первого курса на тебя смотрят искоса из-за матушки. Кажется, во всем Хаффлпаффе более потерянным чем она смотрится только один мальчишка, умудрившийся в первую неделю схлопотать отработку по трансфигурации и постоянно служивший предметом издевок.

Лиама Присцилла жалеет и чувство жалости к нему позволяет перешагнуть жалость к себе. Ну подумаешь - у нее гиперокающая мать. А у этого МакЛаггена, кажется, даже и друзей нет, и учеба не клеется и вообще, все шиворот-навыворот. Она пытается с ним подружится - он отвечает невпопад, а потом и вовсе начинает дружить с шумным арабчонком с Рэйвенкло, который защитил его на зельях. Присцилла тоже хотела вступиться... но не успела.

Позже они с Лиамом неплохо ладят, но МакЛагген всегда держится особняком и часто предпочитает обществу Присциллы своего приятеля Адама. Присцилла слишком робкая, чтобы навязываться, но ей обидно. Впрочем, она убеждает себя, что рада за мальчишку и ей совсем не обидно, что с ней он всегда остраненный... этот МакЛагген в целом всегда как будто призрак - где-то по ту сторону тумана.

На четвертом курсе она понимает, что влюбилась МакЛаггена. И ничего поделать с собой не может, а потому стремится быть рядом - она слишком робкая, чтобы делать первый шаг, а он... А с ним вообще все непонятно. Впрочем, их дружба крепнет. Когда рядом нет этого Адама, Лиам сам тянется к Присцилле. У них есть общие темы, общие шутки. Дракл подери, её действительно увлекает УЗМС, хотя изначально она выбрала этот предмет только потому, что его выбрал он.

На пятом курсе Присцилла набирается решимости. Она желает уже признаться МакЛаггену - а дальше будь что будет, но случай - честное слово, абсолютно случайно, она совершенно точно за ним не следила - она видит как Лиам и Адам...

Целуются?..

Бред какой.

Впрочем, это многое объясняет. Да, она плакала - много плакала. Но она приняла этот факт и сохранила секрет Лиама и Адама - и даже мальчишкам не рассказала о том, что видела. Добрая, ласковая Присцилла. Слишком много понимания и добра в этой девочке.

У Лиама мало друзей, а ценить Присциллу он начинает с возрастом. У нас будет много школьного. Вероятно, на шестом курсе, после болезненного расставания с Адамом, Присцилла смогла помочь Лиаму это пережить, хоть он и не мог рассказать ей причину, а она не могла сказать, что все знает. Лиам - мальчик с большими проблемами в том, чтобы строить взаимоотношения с людьми, Присцилла - закомплексованная и робкая. Каждый из них может сделать другого лучше. Что с Присциллой в настоящем - решать вам, но я очень хочу, чтобы они с Лиамом встретились, залечили свои раны и наконец поговорили откровенно, а дальше... А дальше может быть много всего - вместе придумаем.
Заявка не в пару.

пример поста

Лиам очень ждал третьего курса, ведь именно на нем начинался самый интересный предмет школьной программы — уход за магическими существами. Хоть младший МакЛагген и знал всю программу предстоящего курса на зубок, а книги Скамандера были для него, что для Элспет — брошюры академии хит-визардов, а для Эррола — каталоги спортивных метел, продемонстрировать свои знания и умения на практике было особо волнующим и захватывающим. Всю дорогу до Хогвартса в купе поезда он увлеченно рассказывал Адаму о тех существах, о которых им предстоит совсем скоро узнать, тараторя так увлеченно и без остановки, что старый друг даже не узнал в этом воодушевленном мальчишке былого молчаливого ворчуна. Друзья отчего-то без обсуждения решили, что занятия у Хаффлпаффа и Рейвенкло будут совместные, а от того разочарование, что в расписании барсуков поставили со змеями, а орлов со львами было особо горестным. Но даже оно не особо сбило с Лиама торжественный настрой.

С профессором Кеттлберном Лиам был знаком. Не без помощи сестры, на первом курсе он напросился к нему в помощники, а однажды даже тайком пробрался в загон к гиппогрифам, чем лишил Хаффлпаф двух десятков очков, но получил нового друга, гнедого жребчика по кличке Гермес. Когда старый колдун перед началом урока похлопал его по плечу своим протезом и спросил, как Лиам провел лето, паренек, чувствуя не знакомую ему до селе уверенность, рассказал профессору о том, что нашел в лесу рядом с поместьем МакЛаггенов следы фестралов, чем очень впечатлил старика и, еще до начала урока, заработал для факультета пять очков. На самом занятии рука Лиама то и дело взмывала вверх, а в завершении вводного урока профессор даже пригласил МакЛаггена ассистировать в перевязке лапы книззла при всем классе. В общем, можно было бы считать, что первый урок прошел триумфально и юный непопулярный хаффлпафец наконец смог как-то впечатлить своих сокурсников, но...

Разочарование номер один: оказывается, почти никто не считал уход за магическими существами сколь либо важным, интересным или серьезным предметом. Кому нужны книззлы, когда есть трансфигурирующие чары и оборотное зелье?
Разочарование номер два: драконов в программе третьего курса не было и даже в качестве исследовательской работы профессор Кеттлберн взять не позволил, сказав при всем классе, что Лиаму пока рано о таком помышлять — дракон даже не заметит, что у него застрял в зубах кто-то настолько маленький.
Разочарование номер три: активность Лиама привлекла внимание некого Даниэля Бёрка, который и раньше не светился дружелюбием и неоднократно и вполне однозначно указывал Лиаму, осквернившему ранее чистокровный род МакЛаггенов самим фактом своего существования, его место. После минуты славы Лиама на первом занятии, Даниэль решил, что тот будет выполнять за него домашку.

Лиам насупился. Он уже открыл рот, чтобы сказать Даниэлю, что домашнее задание совсем не сложное, а слог у Ньюта Скамандера легкий и читать его и делать заметки — одно удовольствие, но Бёрк уже колдонул в него чем-то и был таков.

Хоть отец Лиама всегда и говорил, что мерзавец всегда останется мерзавцем, маленький шотландец, выросший на книгах, верил, что у каждого внутри есть что-то хорошее. Как Лиам знал, что нет плохих волшебных тварей, так ему хотелось верить, что нет и плохих волшебников. Что волшебник, который рычит и ругается, имеет где-то занозу и у него где-то что-то болит.

Тогда МакЛагген решил, что если он пару раз напишет Бёрку сочинения или нарисует за него крыло пегаса или копыто единорога, то, быть может, сможет его хоть немного заинтересовать предметом и подстегнуть тягу к знаниям. В первый раз не получилось. Во второй — тоже. В третий — тоже. К третьему уроку Лиам специально наделал ошибок, но и это не сработало — разве что пришлось навести визит в медпункт, чтобы свести фурункульный сглаз.

К октябрю вера Лиама в хороших внутри волшебников уже сильно дрогнула. Настолько, что он решил попросту больше не делать работу за Бёрка. Ну что он сделает? Снова нашлет сглаз? Ну, во первых, Лиам тоже кое что умеет. В конце концов, у него папа — аварор, а сестра — хит визард, а брат, хоть не то и не другое, но по бладжерам бьет так, что гриффиндорцы до сих пор в трауре, что их квиддичная команда потеряла такого игрока. Да, всех этих именитых родственников рядом нет, но он же их плоть и кровь, верно?

Если что, он точно сможет убежать от этого Бёрка.

На большой перемене, после которой у них было занятие по УзМС, Лиам специально сел на самый дальний край хаффлпаффского стола. Напихал в карманы булочек (большую часть — для постояльцев загона для больных животных, но кое-что и для себя, и, гуськом, отправился на выход, то и дело оглядываясь. Он планировал остаток перемены провести в тихом местечке в укромном уголке школьного двора, о котором знали только они с Адамом, и вылезти от туда уже перед самым занятием — так получится, что Бёрк придет на урок не готовым и, возможно, наконец поймет, что куда проще и приятнее сделать задание самому, чем выбивать его из Лиама.

Лиам вышел на улицу, параллельно поглощая булочку с махом и уже почти было скрылся в кустах, как его поймали за шкирку.

Разумеется, это был Бёрк.

Author signature

Quote Post 9

Share102024-05-08 00:25:23

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

So, Believe that magic works
Don't be afraid
Of bein' hurt

HEATHCOTE BARBARY^{21 год}гитара и автор музыки brandon urie	Хиткот - мой самый лучший братишка. Ты вложил в "Ведуний" столько же, сколько и я, а может быть даже чуть чуть больше. Ты болен музыкой. Ты болен сценой. Тебя окрыляет слава. А еще тебе невероятно в кайф, что всем парням из группы глубоко похуй на твое чистокровное прошлое и никто никогда не задавал тебе вопросов про твоих идиотских братьев, мотающих срок в Азкабане. Музыка течет по твоим венам, брат и, клянусь Мерлином, Морганой и кем еще там принято клясться у вас, англичан, я её слышу. Иди ко мне, сладкий. Мы перевернём Англию моими стихами и твоей музыкой. "Ведуньи" - это наше общее детище. Утанцую играть сразу и с порога крепкий и прекрасный броманс. Бонусом обещаю никакого гейства, только чистый мужской sex по большой дружбе.
GIDEON CRUMB^{30 лет}волынка Ewan McGregor	Мой шотландский кореш, как же я тебя обожаю, ты бы знал. За твое невозмутимое ебало, за твой килт, за твой шотландский акцент и за бесконечные байки по пьянке, которые с количеством выпитого становятся только пиздаче, пусть и менее похожими на реальность. Без твоей волынки в наших песнях не было бы и части того, что ебучие критики поэтично называют загадочной шотландской душой. Бля, когда я это вслух из "Пророка" прочитал, ты подавился рыбными чипсами со смеху, а Олаф почти было уже начал делать тебе искусственное дыхание. Чел, ты реально наша скрипучая, ворчливая и вечно хмурая шотландская душа. За то и любим. Я вижу в тебе старшего брата. В плане, ты не только пиздюлей можешь дать, но и советом помочь. Особенно в делах сердечных.
KIRLEY DUKE ^{35 лет}ведущая гитара Billy Porter	Ты собрал ебучее комбо - ты сквиб, ты чёрный и ты гей. А еще ты американец и это не лечится. Но нам всем вообще похуй на это - мы любим тебя целиком такого, какой ты есть. А еще у тебя охуительная фишка - ты принял название "Ведуньи" слишком буквально и ВСЕГДА выходишь на сцену в платье и с макияжем, от чего у большинства ханжей случается разрыв жопы и наша скандальная репутация не утихает и по сей день. И ты гребанный музыкальный гений. Нет, серьезно, гитара это не просто часть тебя - с ней в руках ты творишь такую магию, на которую не способен ни один волшебник. Ты ебучий генйи, Дюк. И ты нашел семью, которая приняла тебя. Однажды я напился, накурился мандрагоры и потрахался с фанаткой прямо на твоем концертном платье и передавил всех твоих фей, размазав пыльцу по ткани. Ты на меня дуешься. Я лезу целоваться, чтобы помириться. Давай обсудим.
ORSINO THRUSTON^{45 лет}ударные Jason Statham	Вообще, я раньше думал что все итальяшки такие из себя утонченные и возвышенные... Но не ты. Ты можешь и по барабанам прописать, и в ебучку. Ты эмигрант, был беженцем из магической Европы вместе с бабкой, переехал еще во время войны с Гриндевальдом. Какое-то время работал то водилой "Ночного Рыцаря", то барменом в Лютном, то вообще подавался в маггловский мир. Специально нигде игре на ударных ты не учился, но у тебя, несомненно, талант. А еще ты заменял нам вышибал первое время, когда у нас не было галлеонов на службу безопасности. Чел, у тебя так какие-то проблемы с батей, но ты очень хочешь увидеть свою семью. Давай я тебе помогу организовать встречу, а?
DONAGHAN TREMLETT^{28 лет}бас-гитара Jonathan Young	Ты - душа компании, у тебя всегда есть слова поддержки, а еще у тебя какие-то проблемы с твоей маггловской семьей. Ты наш водила - у тебя есть маггловский грузовичок "Вольцваген", который мы зачаровали и на которым ездили в наши первые гастроли. Ты отвечаешь за спецэффекты и технику. А еще по тебе никогда не угадаешь - пьяный ли ты или абсолютно трезвый. Ты всегда на связи, Донни, и я охуеть как тебе за это благодарен. А еще в паре песен ты на моем бэке - это новая фишка, но охуеть какая органичная. Донни, я тебя обожаю. Можем набухаться, можем накуриться, можем разобраться с мудаками, которым не нравится твое происхождение, а можем все сразу. Очень жду тебя, брат.
HERMAN WINTRINGHAM^{20 лет}лютня Joseph Batey	Ты - свежая кровь и новый голос в нашей компании, моя находка. У тебя язык без костей, ты невероятно пиздлявый и хвастливый, но ты - уже наш брат и, пусть пока Орсино смотрит на тебя хмуро, а Донни и Хиткот подшучивают, ты считаешь нас всех своими старшими братьями. Ты немного стеснительный, но очень хочешь славы и это видно по огоньку в глазах. Лютня - сложный инструмент, а ты - мастер сложных ебал. Твою сложно выговариваемую фамилию мы на скорость пытаемся протараторить, когда напьёмся. Добро пожаловать в семью! Мне кажется, у тебя какие-то проблемы с твоей мамой. Я переживаю, маленький братишка.
MERTON GRAVES^{42 года}виолончель Martin Freeman	Злобный коротышка с академическим образованием - никто вообще не ебет, как ты оказался в составе самой охуенной рок-группы современной Магической Британии. Вечно показываешь всем факи, ненавидишь наших групи и закатываешь глаза на все подъебки, но при этом не пропускаешь ни одной репетиции и, тем более, ни одной пьянки. В родне у тебя вроде как были гоблины, возможно потому вы так спелись с нашим менеджером, Олафом, но гораздо важнее, что в крови у тебя музыка и, когда ты со смычком в руках, это куда круче и эффектнее, чем когда ты с палочкой. Давай устроим драму и ругань по поводу творческого пути "Ведуний". А еще есть завязки с прекрасной Гретель Грейвс. Чарующая сказка про каргу. Кажется, нам нужна такая песня!

пример поста

Пойдем в "Андеграунд", говорили они.
Будет весело, говорили они.

В итоге Хиткот и его новый приятель — Кларк, вроде? — неистово сосались на диванчике напротив, а Мирон смотрел на них со скучающим видом через соломинку и потягивал Куба Либре.

— Коктейли здесь, конечно, лютая срань.
— Мфмфмффмфм.
— Вот скажите мне, как можно так хуево смешать ром и колу?
— Мфмфмфф.
— И пожрать вечно нечего.
— Мфмфммфмфмфмфм.
— Ну ты то, я вижу, точно сегодня его сожрешь.
— Ммффм... фто?
— Ничего. Guten Appetit, meine Liebe.

Нет, ну вот скажите, не мудак? Звал братишку посидеть, покурить немного мандрагоры, обсудить концепт нового альбома, а в итоге тот притащился с каким-то смазливым патлатым мальчишкой в мятой футболке с принтом "Ведуний". Нет, Мирон не ревнует. Он просто искренне обижен, что Кот так резко изменил вектор их вечера, а его не предупредил. В итоге в самом модном подпольном клубе Магического Лондона, надежно припрятанном где-то на закаулках Лютного, где подавали даже такую экзотику, как маггловские напитки, Мирон Вогтейл, вместо того, чтобы отжигать на сцене или веселиться на танцполе, вынужден был наблюдать за каким-то унылым подростковым петтингом. Ну всему их учить надо, да?

— Я пойду, проветрюсь.

Не дожидаясь вполне предсказуемого ответа, Мирон залпом допил коктейль, съел лайм прямо с кожурой, оставив стакан со льдом и трубочкой на столе, затем залез в карман своей маггловской кожаной куртки, откуда выудил маггловскую же зажигалку и самокрутку. Не особо церемонясь — в этом заведении все были свои и не было никаких запретов — он клацнул огоньком и задымил зеленоватым дымом с ароматом полыни, мандрагоры и чего-то еще — сладковатого, дурманящего. У Мирона Вогтейла было простое правило — если вечер пытаются испортить, бери ситуацию в свои руки.

В клубе все были отвратительно томные и сонные. На сцене выступали какие-то коротышки, которые кличали себя "Хобгоблинами", а Мирон называл их просто — "утырками". Звук был ужасный, и, даже приглушенный мандрагоровыми парами идеальный слух музыканта не мог терпеть эту какофонию без должной компании. Мирон мутными глазами осмотрел присутствующих и понял, что его все бесит. Решив, что Кот со своим Кларком могут идти на троллий уд, рокстар развернулся на каблуках и направился прямиком в туалет. Приключений не произошло и там — только в кабинке он наткнулся на какую-то парочку, но они так были увлечены друг другом, что его и не заметили. Сделав свои дела, Вогтейл уже было решил продолжить вечер где-нибудь в другом месте, где ему будут рады, но на самом выходе из туалета наткнулся прямо какую-то девицу с курткой в руке. Естественно, она упала — а кого в этом заведении после полуночи ноги держат крепко? Зажав дымящую самокрутку в зубах, он протянул ей руку.

— Не волнуйся, я помыл, — шутит он лениво.

Author signature

Quote Post 10

Share112024-05-12 00:59:17

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

EDMUND BLISHWICK
24; ЧИСТОКРОВНЕЕ ВСЕХ ; НАСЛЕДНИК; БРАТ

louis hofmann

Эдмунд никогда не думал, что станет наследником семейного бизнеса. Ведь когда у тебя есть два старших брата, то выбор отца кажется вполне очевидным. Кто-то из близнецов обязательно станет тем самым “избранным”, когда придет время принимать дела и это так сильно бесит.

Эдмунд завидует тому, что не стал первым ребенком в семье. Эдмунд завидует тому, что он вечно один - ведь эти чертовы близнецы вечно себе на уме, а еще старше и не всегда берут его в свои игры. Эдмунд завидует и тому, что мать носится с младшей сестрой, как с самым ценным сокровищем в мире.

Вся его жизнь - это попытки прыгнуть выше других. Вся его жизнь - это желание перетянуть внимание отца на себя одного. Вся его жизнь - это попытки не допустить тех ошибок, что уже совершили его братья.

Жизнь напоминает негласное соревнование. Конечно, близнецы уже успели набрать себе несколько призовых очков, но и Эдмунд не промах. Он единственный, кто поступил на Слизерин и не разочаровал этим отца. Он староста школы, ха, выкуси Роуэн, он игрок в квиддич, он состоит в дуэльном клубе и попал в клуб слизней. Он полностью разделяет взгляды отца и никогда не спорит с ним в вопросах чистоты крови. И конечно же, он дружит только с правильными людьми.

После Хогвартса Эдмунд не спешит бежать и строить карьеру где-то вне семейного бизнеса. Наоборот, он стремится помогать отцу с его делами, выигрывая себе тем самым еще парочку плюсов в глазах Бенджамина. Доказывая раз за разом, что он-то лучше чем любой из близнецов, а уж младшая сестра и вовсе не берется в расчет. Что взять с девчонки?

Война в магическом мире многим приносит несчастье, но только не Эдмунду. Ему близки идеи пожирателей, но он остается нейтрален. Потому что семья - это главное и не стоит подставлять ее под удар. Вот только, на его удачу, братья считают иначе.

1983 год окончательно расставляет все по своим местам.
Эндрю становится оборотнем и вылетает с работы, а отец и вовсе вычеркивает его с семейного древа. Эдмунд едва удерживает довольную улыбку в этот момент.
Роуэн оказывается членом запрещенного Ордена Феникса и попадает в Азкабан. Что же, это даже ожидаемо - ведь близнецы должны быть одинаковы во всем, даже в своих ошибках, верно?
Ни один из старших братьев больше не тянет на фаворита и наследника рода. Хоуп все так же даже не берется в расчет. Ведь что взять с девчонки?
Эдмунд расправляет, наконец-то, плечи, ведь теперь-то отец точно видит в нем своего приемника. Правда ведь?

Дополнительно:
нас тут целых трое и нам не хватает только тебя. приходи жевать стекло, строить козни и выяснять отношения - мы, всем семейством, уже ждем!
Внешность подлежит смене, второе имя тебе на откуп, остальное обсудим уже все вместе в тг.
От Роуэна.
Блишвики - это довольно консервативная семья, которые воспитывали своих детей в духе уважения к традициям и т.п., и если Роуэн, Хоуп и Эндрю за время обучения в Хогвартсе, стали более лояльно относиться к маглорожденным, то Эдмунд не изменил своих взглядов. Он чистокровный, а, значит, он - лучший. И его это устраивает. Эдмунд разделял взгляды Пожирателей Смерти (насколько сильно, решишь сам), но метки у него нет. Насколько хорошо общались братья раньше, предлагаю обсудить в лс)
В настоящем у них отношения плохие. Роуэн признался в том, что был участником оф и тем самым подставил Эдмунда лично. Друзья-пс наверняка захотели задать ему несколько вопросов? В общем, приходи, брат. Нам есть, что обсудить.

ПРИМЕР ПОСТА

эндрю
Отправиться на «свидание» к брату в Азкабан его уговорила Хоуп. Подобная затея вероятно не покидала ее голову с самого ареста Роуэна, а иначе как объяснить тот факт, что именно сестра вызнала возможны ли посещения и переписка? Из разговоров в Лютном Эндрю знал, что такая привилегия доступна не всем. Вероятно, тут стоило порадоваться, что Роуэн оказался чертовым везунчиком, раз получил подобное послабление. Только радоваться не выходило, а вот раздражаться вполне.
— Я все еще думаю, что это плохая идея, — мрачно произносит Эндрю, сложив руки на груди и сверля сестру недовольным взглядом. Если ей так хотелось посмотреть на Роуэна, то зачем нужно было тащить и его с собой? Брат сам выбрал подобный путь и от этого обида на него грызла еще сильнее. Роуэн выбрал чертов ОФ и Азкабан, вместо свободы и Эндрю. Гребанный эгоист.

Он не хотел видеть брата и желал этого одновременно. До полнолуния оставалось несколько дней и от этого эмоциональное состояние оставляло желать лучшего, но отменять встречу из-за подобных неудобств было бы глупо. Все же не первый, и что самое главное не последний, раз это происходит в его жизни. Оставалось лишь смириться и постараться не так сильно кидаться на окружающих.

Эндрю закатывает глаза, когда их с Хоуп внимательно досматривают, а потом просят сдать волшебные палочки. Не иначе как они с сестрой идут посещать отпетого преступника, раз уж все настолько серьезно. Эта мысль вызывает у Блишвика нервную усмешку, которую он стремится спрятать до того, как ее увидит Хоуп или же мрачный аврор, который забирает их вещи. Нахождение в Азкабане — не повод для веселья, но Эндрю плевать.
— Главное не потеряйте наши вещи, офицер, — не удерживается от комментария, позволяя тени насмешки проскользнуть на своем лице.

Комната, где они ожидают Роуэна выглядит довольно удручающе. Но ведь в Азкабане не место комфорту, верно? Как и встречам, как и радостным лицам и всему остальному, но все же — вот они здесь, ждут Роуэна и надеются, хотя скорее это больше к Хоуп, на приятную встречу.
— Надеюсь его приведут быстро, — высказывает свое предположение сестре, желая просто разбавить тишину в комнате хотя бы собственным голосом.

Эндрю потирает пальцы, пытаясь чернильные пятна с них стереть — он снова полночи просидел над рецептом нового зелья. Брату бы явно не понравилось, расскажи над чем он работает, но, если честно, ему уже плевать. Мнение Роуэна больше не имеет особого веса. Ведь он в Азкабане, а Эндрю нужно как то выкручиваться. Конечно, услуги колдомедика в Лютном были востребованы, но этого было мало. Этого было мало самому Эндрю, которому не хватало зелий, не хватало экспериментов и не хватало, что уж душой кривить, Мунго. И в приступах жалости к себе, он конечно же винил во всем Роуэна — если бы брат не влез в дела Ордена, то и сам Эндрю бы туда не вступил. И все бы сейчас было хо-ро-шо.
Но нет. Все было хуево. И в этом хуево Эндрю винил всех — и Роуэна, и Орден и, конечно же, самого себя.
роуэн
Роуэн одновременно и ждал этого момента и боялся его. Он не хотел, чтобы сестра и брат видели его таким, несчастным, с бледным, осунувшимся лицом и в этой противной серой одежде, которую ему приходилось носить теперь. Но вместе с тем он очень хотел увидеть их, убедиться, что с ними все хорошо. Ведь, он не мог доверять бумаге и задавать определенные вопросы. Он очень рассчитывал, что им удастся поговорить наедине. Это, мягко говоря, не приветствовалось, но у Роуэна были соответствующие знакомства. Так, что он вполне мог рассчитывать на некоторые уступки. Тем более, что было очевидно, что сбегать ему абсолютно не выгодно. Полгода — это не такой и большой срок. Вообще, Блишвик рассчитывал подать встречный иск к мм, как только наступят более-менее благоприятные условия. Не может же мм так и продолжать считать оф преступниками? Ведь, Орден Феникса тоже сражался против пожирателей. Но это были далеко идущие планы, его нынешняя реальность состояла из холода, сырости, отвратительной еды и самое паршивое — дементоров. Роуэн и раньше бывал в Азкабане, но не испытывал здесь какого-то дискомфорта, при первом появлении дементоров, он сразу применял заклинания патронуса. И стражи Азкабана быстро исчезали из поля зрения. Но сейчас у него не было такой возможности, потому что волшебную палочку ему никто почему-то не оставил. (сарказм). Это случилось ровно через неделю его пребывания. Если поблизости оказывался дементор, то первое, что ты чувствовал это был холод, а другие бонусы вроде страха, грусти, тоски, ты чувствовал несколько позже. Роуэн сидел на узкой кровати и смотрел на звезды. Ночь была ясной и морозной. Сам он порядком замер и поэтому не сразу почувствовал, что в помещение стало холоднее. Он перевел взгляд на дверь и увидел. ЕГО. Темная фигура дементора парила в нескольких метрах над землей. И Роуэн дрогнул, но не от самого присутствия стража Азкабана, а от того, что на какой-то краткий миг он поверил в то, что дементор смотрит на него. Рассматривает его, пристально, оценивающе, словно решая, что с ним делать. Блишвик знал как вести себя рядом с этими тварями, надо думать о чем-то нейтральном и сохранять спокойствие. Но в тот момент он позволил себе потерять самоконтроль и в следующий момент, он почувствовал, как ледяные пальцы создания, сомкнулись на его правом предплечье. И он потерял сознание. Ему снились какие-то кошмары, реальные ситуации из прошлого переплетались в его сознании со снами, действительное с миром грез и в этом всем Роуэн чувствовал себя маленькой песчинкой, попавший под жернова мироздания. Он обнаружил себя лежащим на полу. Сколько он так провел времени он не мог сказать, наверное несколько часов, потому что луна уже поменяла свое положение на небе. Чувствовал он себя просто отвратительно, ему не хотелось даже шевелиться, а о том, чтобы дотащить себя до кровати и мысли не было. Он так и остался лежать на полу и почти сразу провалился в черную бездну сна. Утром он все-таки нашел в себе силы встать с холодного каменного пола и перебраться в кровать. Сон не пошел ему на пользу и вместо долгожданного облегчения, принес лишь головную боль, которая вскоре сменилась ознобом. У него явно была лихорадка, но найти в себе силы, чтобы что-то предпринять он не мог. Сейчас Роуэн испытывал дикий стыд за те минуты слабости, которые позволил себе, но тогда, тогда он не боялся умереть, нет он не хотел умирать, нет, ему было просто всеравно, что с ним будет. Абсолютно. Он пролежал в таком полу беспамятстве до вечера, но умереть от лихордки, ему конечно же никто не дал. И следующие три дня он провел в больничном крыле. У него было время все обдумать и он использовал его с пользой. Его апатия как-то сама собой трансформировалась в злость и именно это чувство было тем якорем, которое позволяло ему сохранять относительное спокойствие и трезвость ума.

Естественно, сестре в письмах о том, что с ним произошло, он не рассказывал. Отчасти из-за того, что ему было стыдно из-за того, что он попал в такую ситуацию и не справился со своими эмоциями, а отчасти потому что он не хотел, чтобы сестра переживала из-за него сверх меры. То, что она согласилась сюда прийти уже было для нее немалым испытаниям. И Роуэн просил ее не приходить. Но она не послушала. Он бы попросил прийти Эндрю одного, но вот беда, брат не писал ему. А учитывая, как тот смотрел на него в зале суда, Роуэн был уверен, что напиши он Эндрю письмо, тот сожжет его в камине не читая. Но Хоуп писала ему, что и Эндрю придет.

В назначенное время за ним пришли. Роуэн знал этого человека, он мог бы сказать, что они были знакомыми. Не друзьями, конечно, но и негатива по отношению друг к другу не испытывали. Перед дверью комнаты для посетителей, они остановились. — У тебя час Блишвик. Я буду ждать снаружи. — Это было нарушением правил, но Роуэн очень просил о возможности пообщаться наедине, один раз. — И прошу, ради Мерлина, веди себя хорошо. — В комнате по одну сторону стола уже сидят Хоуп и Эндрю. Эндрю выглядит слишком серьезным, а Хоуп... он не взялся бы точно сказать, что именно чувствовала его сестра сейчас, но вид у нее был явно дружелюбнее, чем у брата. — Эй, — шипит Роуэн, когда на его левой руке застегивается браслет от наручников. — Оливер наклоняется к нему и на миг закрывает его от взглядов сестры и брата. — Для твоей же безопасности. — Мрачно припечатывает Оливер. -У тебя час. — И задержав взгляд на Эндрю, Оливер размашистым шагом выходит из помещения.

"Вот же сука", — зло думает Блишвик, убирая левую руку под стол. Нет, он конечно все понимал, безопасность, правила и все такое. Но рассчитывал на большее, так сказать, снисхождение. Теперь же он даже бы если очень захотел не смог достать до сидящих напротив людей.

— Спасибо, что пришли. — Произносит Роуэн выдыхая и стараясь успокоится. - Как ты, Эндрю? — Он конечно же имел ввиду, моральное состояние брата после того, как тот стал оборотнем и ссоры с отцом. — Хоуп, у тебя же все хорошо. Я надеюсь. — Он слегка улыбнулся. - Что ты написала мне правду. — Он действительно получил одно письмо от сестры.
хоуп
Целый месяц прошел с того дня, когда состоялся суд и Роуэна отправили в Азгабан. Хоуп знала, что полгода — это не на всегда, что когда это время пройдет и брат вернется — она постарается забыть эти месяцы как страшный сон. Только вот ей кошмары не снились, а Роуэну — очень даже могли. Хоуп нашла в себе силы и разузнала об Азкабане все, что только могла разузнать и, если честно, лучше бы она этого не делала, таким отвратительным должно было быть это место. Хоуп знала, что Азкабан охраняют дементоры, но страх перед этими существами был у нее очень теоретическим — как еще боятся того, с чем никогда, к счастью, не сталкивалась?
— Тебя бы я тоже навестила, — заверяет Хоуп. Недовольный взгляд она игнорирует. Эндрю не хотел сюда отправляться и всем своим видом демонстрировал теперь — а также все предыдущие недели — свое недовольство. Что бы там не случилось между ее братьями, Хоуп не могла, или может быть не хотела, понимать, почему Эндрю настроен так недоброжелательно. Он был так против этой их поездки на край света, и столько раз об этом сказал, что Хоуп отправилась бы в Азкабан просто из принципа, даже совершенно одна.
И Хоуп действительно пришлось приложить немало усилий, чтобы узнать, может ли она навестить Роуэна в этом месте или может ли хотя бы писать ему. Последнее, как оказалось, возможно, только вот никто не обещал, что письма придут вовремя, что они вообще придут, не говоря уже о том, что попадут в руки ее брата не прочитанными от первого до последнего слова — вот уж этих надежд Хоуп точно не питала. Но ведь лучше сделать, и жалеть, чем жалеть, что не попытался? И Хоуп стала писать брату, просто в надежде, что письма дойдут. Может быть, Роуэн не сможет ответь, но хотя бы будет знать, что она его ждет. Хоуп знала, что все ее письма прочитают, поэтому писала Роуэну обо всем, что происходит, но слова выбирала тщательно и очень острожно, чтобы ничего из написанного не могло бы быть трактовано двусмысленно или неправильно.
А вот узнать, можно ли кого-то навестить в Азкабане и, если да, то как этой встречи добиться, было куда сложнее — не могла же она расспрашивать об этом всех знакомых подряд. Хоуп вообще не могла заниматься эти открыто, узнай отец, что она собирается в Азкабан к Роуэну — он ей и в собственный магазин-то запретил бы ходить. Поэтому Хоуп, как делала всегда, когда считала нужным, просто никому ничего не сказала. Это ведь даже не считается ложью? Шаг за шагом, воспользовавшись некоторыми знакомствами, написав с десяток анонимных и парочку личных писем, Хоуп узнала, как и что она должна сделать. Оставалось только дождаться одобрения, если им, конечно, вообще так повезет, и добраться до самого Азкабана. А расположен он был черти ведают где — путешествие было определенно не самым приятным из тех, что Хоуп когда-либо доводилось предпринять. Но это, конечно, было совсем незначительным неудобством.
Хоуп нервничала, на каждом шагу, каждом этапе ожидая, что что-то может пойти не так. Эндрю мог отказаться в последний момент — Хоуп почему-то ждала даже этого, но с другой стороны это как раз казалось ей самой незначительной преградой — она бы и одна отправилась. Их могли бы не пустить на остров из-за погоды. Их могли бы не подпустить к тюрьме из-за чего-нибудь еще. Им могли бы отказать в уже назначенной встрече не объясняя причин. Но ничего этого не случилось. Хоуп сидела в самой отвратительной из комнат, в которой ей когда-либо приходилось бывать и слушала о том, какая это плохая идея — быть здесь. Без палочки было особенно неуютно, это делало совершенно беспомощным, но было не такой уж дорогой ценой за встречу с Роуэном, пусть и такую короткую.
Хоуп старается не смотреть на Роуэна во все глаза, когда того приводят, не показывать никаких эмоций — вот уж чему ее всю жизнь учили. Роуэн не похож на себя, особенно когда рядом сидит Эндрю — Хоуп так привыкла, что даже ей приходится иногда прилагать усилия, чтобы различать братьев. Но теперь это гораздо проще.
— У меня все отлично, — Хоуп улыбается в ответ. Чтобы там, за пределами этого чертового острова не происходило, Хоуп ни за что не написала бы брату о чем-то, что может добавить ему переживаний. Она не писала брату о том, что помолвка сорвалась — это в общем-то и не было таким уж страшным событием, о том, что происходит дома — у них дома давно уже все было не как в хорошей доброй сказке. Даже об Эндрю она ничего такого не писала.

Author signature

Quote Post 11

Share122024-05-16 20:19:04

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

занята

Last edited by Postman (2024-11-02 20:28:50)

Author signature

Quote Post 12

Share132024-05-21 09:48:57

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

неактуально

Last edited by Postman (2024-09-07 00:46:17)

Author signature

Quote Post 13

Share142024-05-26 22:10:14

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

нашли

RUFUS SCRIMGEOUR
45; PB/HB; ГЛАВА АВРОРАТА; ПАРТНЕР

TOBY STEPHENS
у них сделка.
эд пошел на это не сразу, но вскоре, как погиб брат. пошел на сделку с открытыми глазами и без какой-либо капли сожаления. все просто: он рассказывает о новых и/или потенциально опасных людях в лютном, о подозрительных артефактах, о зельях, которые варят торгаши без нужной квалификации, о всем, что министерство еще не опутало своей паутиной. все просто: руфус дает ему полный доступ к расследованию о гибели брата и не спускает это дело на тормоза.

у них просто сделка.
но эд срывается посреди ночи, захватив с собой весь свой арсенал зелий, способных если не снять, то облегчить последствия проклятья. он материться, высказывая руфусу все, что думает об аврорах вообще и о скримджере в частности. он вливает одно зелье за другим, не понимая, какая нелегкая понесла главу аврората в эпицентр боевой операции, но уже догадываясь, что руфус просто такой человек.

у них просто сделка.
но эд лбом прижимается к затылку руфуса, пока в голове пролетает миллион вопросов, на которых у него нет ответа.
вопросов в духе "как, блядь, так вообще произошло?"

итак. в аврорат ищется глава. преданный министерству и краучу, жесткий, упрямый, требовательный и выжимающий все соки как из своих подчиненных, так и из себя. глава, который впрягается в операции, если понимает, что его участие там необходимо. глава, который не побрезгует обзавестись шпионами и информаторами в лютном переулке. глава, достаточно человечный, чтоб беспокоиться за жизни своих работников и способный привязаться к мальчишке, оказавшемся довольно неплохим информатором. степень привязанности мы с вами обговорим лично за гаражами
ПРИМЕР ПОСТА
у меня пока такое, но я работаю
ФИГУРА ПЕРВАЯ: ДРАМАТИЧНАЯ
что характерно, буксы горели.
ощущение было не ново, но от этого не менее неприятно. а следовательно, требовало хоть какого-то решения. и именно тут-то и крылась главная заковырка. водки дома отродясь не было, санька его работала как таможня, изымая всю контрабанду. а бражки на расстоянии дома по всем направлениям не водилось в принципе. по той же причине: шура ввела запрет на самогон. и не приведи бог попасться ей под горячую руку!

но врагу не сдается наш гордый "варяг". потому что плох тот солдат, что в минуты трудностей отступает, а не думает как их решить. да, враг был силен, но и он не пальцем деланный. он когда на войне был, еще не такое проворачивал. вот хотя бы... вдова исвятская! что через улицу живет. дико жалостливая баба! как лешка, муж ейный, с войны не вернулся, так что глаза на мокром месте. да и дело такое, деликатное, сообщить он должен. все же не про чужого человека, а племянника двоюродно родимого.

хотя грех, конечно, такое говорить, но с принятым решением и жить оно как-то полегче становилось. и ноги бодрее по задним дворам, от калитки до калитки, несли. неровно, правда, но целенаправленно. так сказать, в гору! да и папироска во рту дымила очень уж бойко. а какой огород был у исвятской! огурчики все как на подбор, помидорчики подвязаны. хотя у сани его тоже огород не хуже. а может и лучше. не такой порядок, дак хоть разнообразие! и под уклон все удобнее ходит. но какие огурцы! любо-дорого смотреть!

настил двора оказался ему высок. это наблюдение расстроило. зато найденная рядом лестница, вычисленная многолетним опытом проживания в деревне, быстро поправила дело. вдова обнаружилась, что неудивительно, рядом с домом, акурат напротив лестницы, по которой не столь ровным, но решительным шагом поднимался дмитрий, изобразив на лице искренне испытываемую скорбь.
- горькую весть принес я в твой дом, дарья! саня, племянник твой с ленькой, что василин сын, за порохом ездил. на лодке, да. утречком. вот что-то не уследили они там. не то порох лежалый, не то другая зараза кака. вот оно как. а санька и закурить решил… одна спичка — чик. и все.

и тут дарья как заголосит! он моргает пару раз, чтобы уши разложило, но помогает это мало. усвятская-то все воет и воет. уже и руки на груди сложила, уже и глаза закатила. а чего реветь-то? ну оглушило парня, ну делов-то. это митя ей и сообщает.

- теперь, небось, так и останется глухим на одно ухо.

какой эффект это произвело! вдова тут же реветь перестала. но на митю посмотрела как-то недобро. потом плюнула и пошла куда-то в дом. он осторожно, бочком подошел к крыльцу, ведомый надеждой и опытным алкогольным жалом, которое ясно говорило, что есть вести себя правильно, что-то да перепадет. не то люли, не то выпивка.

сегодня повезло.
дарья вернулась с бутылкой блаженно мутной жидкости и двумя стаканами. видимо, информация про племянника настолько ее шокировала, что все-таки вдова решила ее запить. ну а чего одной-то заливать? ну или может так обрадовалась контузии.

а митя же не дурак отказываться! совсем не дурак!
да и хорошо бражка оказалась у дарья! вот хозяйка, конечно. всем хозяйкам хозяйка. и огурчики! и бражка! хотя у шуры-то огурчики тоже знатные. а малосольненькие…

не стоило.
не стоило даже в мыслях поминать благоверную. потому что стоило мите выпить первый, самый расчудесный, самый прекрасный стакан, как за забором показался до боли знакомый образ. но не зря же он войну-то прошел! резко согнувшись буквой «зю», перепугав до икоты несчастную дарью, он самым профессиональным разведческим методом метнулся в огород, в самые заросли. серый пиджак конечно не зеленая военная форма, которая и прикроет, и согреет, но выбирать не приходилось. приходилось прокладывать дорогу через грядки с тыквой и кабачками, пока не уперся прямо козырьком прямо в забор. осторожно разогнувшись и обозрев перспективу, выяснилось, что между спасительной калиткой и митей росли те самы е огурцы, который еще так недавно он восхвалял. посверлив овощи осуждающим взглядом, дмитрий мстительно сорвал парочку, распихав их по карманам.
вдруг отстреливаться придется.

Last edited by Postman (2024-08-16 12:01:48)

Author signature

Quote Post 14

Share152024-05-30 22:24:01

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

неактуально

Last edited by Postman (2024-09-07 00:46:32)

Author signature

Quote Post 15

Share162024-06-04 12:56:08

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

QUIRINUS QUIRELL
35; HB; ПРЕПОДАВАТЕЛЬ МАГГЛОВЕДЕНЬЯ; НАСТАВНИК

RAMI MALEK

- Нам, ч-ч-чудакам, нужно д-д-держаться вместе, а то, если надолго останемся один на один с-с-самими собой, неизвестно, что из этого выйдет и кто этим в-в-воспользуется. Проходи в класс.

Так сказал молодой профессор смешному третьекурснику, подавая ему шляпу, которую сбили порывом ветра из палочки хулиганы. Мальчишка эти слова запомнил надолго и он по сей день благодарен профессору за то, что он нашел удачный момент подобрать его шляпу.

От профессора Квирелла всегда пахло чесноком. Кто-то говорил, что это от того, что он чудик, а кто-то, что это от того, что его маму убил вампир - и с тех же пор он и заикается.

Над маггловеленьем, как учебной дисциплиной, в Хогвартсе всегда посмеивались. Ну чего изучать этих простецов, спрашивается? Две ноги, две руки, одна тупая башка и целая куча всяких жужжащих, светящихся, вибрирующих приблуд, которые приличному волшебнику и в руки то стыдно будет взять, а не то что чертить их устройство на пергаменте. Казалось бы, профессор должен всех разубеждать в бесполезности своего предмета, но Квиринус Квирелл никогда этого не делал. Все знали, что на его уроках можно не делать домашней работы и вообще, показываться раз в семестр достаточно для удовлетворительной оценки на годовом экзамене. Ну что этот заика сделает, если на его уроках можно даже в плюй-камни играть, а все, что он скажеть, это "Р-р-ребята, т-т-тишина..."?

Но Квиринус любил свой предмет и тем, кто готов был его слушать, поведал многое. Казалось, что он изучает не магглов, а волшебников, но с позиции маггла. Он пытался заглянуть за грань волшебного сознания и познания, найти ответы на извечные вопросы магии в скучных маггловских каталогах и радиорекламе. И особенно его манила маггловская литература - он даже основал читательский клуб, а мальчишка в шляпе был первым, кто в него записался.

Квирелл - натура ищущая, творческая и несчастная. Он легко увлекается любой идеей, но, встречая сопротивления реального мира, забивается в себя. Его легко сломать - и у учеников это получается все чаще. Читальный клуб уже не приносит прежних эмоций, а их фурор - постановка "Питера Пэна", совместная с театральным кружком, уже давно в прошлом. Квирелл малодушно думает, что с магглами и троллями ему куда проще, чем с волшебниками, коим он сам, по какому-то недоразумению, является.

Квиринус планирует отправиться в странствия. Но ему для странствий нужна хорошая шляпа - или тюбетейка, или тюрбан. Как хорошо, что первый и любимый ученик, с которым он все эти годы поддерживал переписку все эти годы, работает в шляпном магазине. А еще очень много может рассказать про странствия (в особенности про Конго и его аборигенов - конугуру и кинг конгов).

ПРИМЕР ПОСТА

- К В А.

- Не смотри на меня так!

Мальчишка, восседавший на отвесном бережку небольшого ленивого ручейка, был одет совершенно не как обычные деревенские дети: в яркий фиолетовый камзол, а на голове была широкопольная соломенная шляпа, которую украшал цветок подсолнуха. Вокруг, в кронах созревающих вишен, голосили птицы, в зарослях крапивы стрекотали кузнечики, и вся пастораль прекрасного деревенского пейзажа нарушалась только ярко-фиолетовым камзолом, который яркой кляксой выделялся в уютной простоте английской глубинки.

В руках мальчик держал большую серую жабу - слишком уж большую, по меркам магглов так точно: она была размером с небольшого кота. Земноводное не сводило с мальчика в шляпе немигающих черных глаз и, время от времени, раздувало горделивый желтый подбородок, издавая чванливое утробное кваканье. Мальчик явно нервничал, но держал свою склизкую визави крепко и смотрел сосредоточенно, но жабьего величия в его взгляде не было.

- Ну что тебе стоит? Это же важно!

- К В А.

Молнией сверкнул длинный язык, обрывая короткую жизнь мухи-журчалки, решившей присесть на подсолнух со шляпы. Жаба зачавкала и, впервые за час, который они уже час играли с мальчиком в гляделки, моргнула, проталкивая муху в желудок. Матео вздохнул и посадил жабу на камень рядом с собой, втерев руки о лопухи. Жаба осталась сидеть на месте и по прежнему не сводила с него глаз, раздувая свой квакательный мешочек.

- К В А.

- Ква-ква, - передразнил её Тео с обидой и отвернулся.
Жаба, впрочем, все равно не сдалась и взгляда не свела. Казалось, она очень внимательно слушает. Даже молчание этой амфибии было преисполнено величием и достоинством.

Рядом с Тео лежал журнал "Придира", раскрытый на статье о волшебных жабах. В нем автор статьи рассказывал, что в Англии этим летом, после долгой спячки, проснулся редкий вид волшебных жаб, икра которых была одним из компонентов знаменитого феликса фелицис. Но Тео интересовало не зелье удачи, ведь он и так считал себя невероятно удачным. Мальчик заинтересовался измышлениями автора статьи о том, что слизь волшебной серой гоблинской жабы работает, как анти-дементор и позволяет колдовать патронус без палочки.

Только вот для этого слизь нужно было слизнуть.
А если перепутать серую гоблинскую жабу с желтой гоблинской жабой, то вместо приятного покалывания и игр со своим патронусом, тебя ждало три дня на унитазе и мгновенная смерть, если целители не подберут противоядия.

Автор статьи называл себя великим магозоологом у которого статьи воровал сам Скамандер, так что в словах такого видного эксперта Тео не сомневался.

Жаба, сидевшая рядом с ним, была определенно серой.
Но живот у нее был желтый.

И, к сожалению, отличить серую жабу от желтой Тео не мог, а тащить ее через весь сад домой казалось немного негуманным.

- Ладно. Была не была!
- К В А.

Тео снова взял жабу в руки и медленно стал подносить к лицу. Он высунул язык и зажмурился.
Жаба зажмурилась тоже.

Author signature

Quote Post 16

Share172024-06-08 00:17:04

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

EVANGELINA SUGAR
25; HB/MB; ГЛАВА ФАН-КЛУБА; ФАНАТКА

Adele Laurie Blue Adkins

🎼 Девочка плачет, сердце разбито
И, наверно, каждой всё это знакомо
Тебя кинул мальчик, тебе обидно
Дай нам заработать на твоих гормонах 🎼

Кто громче всех кричал даже на самых первых концертах, когда еще никто не знал «Ведуний»? Кто умолял Мерлина, Магию и небеса, чтобы Мирон Вогтейл заметил её, голосящую у сцены, поймавшую все волны хаоса?

Но Шугар сложно не заметить.

Сам Мирон понятия не имел бы, что с ней делать — он ее побаивался — но Оглаф сказал, что из ТАКИХ получаются лучшие председатели фан-клубов. Мирон поверил гоблину и объявил Эванджелине о своих намерениях. Девушка была на седьмом небе от счастья! И заверте…

Новый мерч. Систематизация почты. Огромная поддержка на любых фестивалях и прочих выступлениях перед большими массами. Эванджелина умудрилась даже способствовать продаже пластинок за рубеж, в Европу и Америку, популяризируя группу все больше. Она — работяга, которая, дотянувшись до своих кумиров, точно знала, чего хотела.

Музыка для Эванджилины была, есть и будет всем смыслом жизни.

◊ Влюбленность в Мирона прошла. Сейчас не менее безнадёжно влюблена в Хиткота Барбари, который не обращает на неё внимания. И Эванджилину это бесит.
◊ К своей работе президента фан-клуба относится очень ревностно. Лично проверяет каждое письмо, каждый подарок, каждую конфетку. Репетирует перед фестивалями с молодыми фанатками каждую речёвку. Следит за имиджем группы.
◊ Занимается реализацией мерча. Является дизайнером почти всех футболок, бандан, шарфиков, значков и прочего, и прочего, и прочего, на что хватает фантазии, а фантазии Эваджелине не занимать.

ПРИМЕР ПОСТА

Lord, I was born a ramblin' man,
Tryin' to make a livin' and doin' the best I can.
And when it's time for leavin',
I hope you'll understand
That I was born a ramblin' man.

- Мерлин, как это похоже на мою жизнб!
- Мерлин?
- Ой, ну то есть я хотел сказать: "Боже". Ну такой бородатый мужичок. Суть-то одна. Ой да завали!

Пластинка играла уже по которому кругу. Мирон, задержавшийся после ночной смены на всю ночь, то ли сидел то ли лежал за стойкой, уставший и лиричный. А в "Жопе лепрекона" шесть утра называлось "Ведьминым Часом", потому что если ты не уебешь из него, то получишь метлой по сраке.

- Мирон, ты нам всем конечно друг, но уебывай, а? Луизе еще полы мыть.
- ЛУУУИЗАА?? Я ТЕБЕ МЕШАЮ?
- Да.
- Ой да иди ты нахуй.
- Мирон, иди домой, по хорошему прошу...
- Ой да ща, ща. Песню дай дослушаю только.
Lord, I was born a ramblin' man
Tryin' to make a livin' and doin' the best I can
And when it's time for leavin'
I hope you'll understand
That I was born a ramblin' man

Lord, I was born a ramblin' man

- Лооорд, ай вас бёрн э рааааамблин мээээн, лоооорд, ай вас бёёёрн э рамблин мэээн...
- БЛЯТЬ!
- Ой да иду я, иду. Успокойся, психический!!!

Мирон мигом вспрыгнул, уворачиваясь от летящего барменского леща. Сна, несмотря на усталость, не было ни в одном глазу, и идти домой совершенно не хотелось, а щедрые чаевые приятно грели карман - жаль, что пока не обменяешь их в "Гринготтсе" на галлеоны, то ничего на них не купишь.

Уже в каморке за баром, которую персонал использовал для переодевания, его тронули за плечо.

- Пссс. Мирон!
- Да ухожу я, ухожу!
- Да я не о том... Смотри, есть кой-чего!

Падди, местный вышибала, вытащил мешочек с зеленоватым рассыпчатым порошком. Мирон вопросительно сдвинул брови. Падди бровями активно подвигал. Глаза Мирона округлились. Пришлось расстаться со всеми сегодняшними чаевыми, но пакетик перекочевал к Мирону.

Настоящая маггловская дурь грела теперь карманы вместо бумажных банкнот. Ну нифига же себе - это почти тоже самое, что найти лепреконово сокровище! Символично, что бар назывался "Жопа лепрекона".

Знакомыми лондонскими подворотнями, Мирон отправился в родную магическую часть города - он то ли летел, то ли бежал, то ли прыгал. За его спиной в чехле вместе с ним прыгала его гитара. Перепрыгивая через лужи, мусор и алкашей, будущий кумир магичекой молодежи напевал песенку о рамблин мэне и планировал, как лучше употребить мешочек, спрятанный в кармашек за пазухой. По всему выходило, что одному не интересно. Он, конечно, попробовал содержимое на десну (от чего его походка была еще менее стойкой, чем обычно), но все же разделял мнение, что одному не интересно.

Дырявый котел, кирпичная кладка - всё это видел уже сто раз. Мирон быстро сворачивает с сонной и только просыпающейся Косой Аллеи в Лютный, который еще не ложился спать. Знакомой тропой идет в "Белую Виверну" и находит, что искал - знакомое лицо.

- Бёёёрк! Бёрк! Подь суды! Покажу кой чего! - кричит Мирон через весь зал и выходит на улицу. Когда приятель выходит, Мирон, с максимально заговорщеским видом, оттягивает карман.

- Мори, че достал. Тут почти полфунта отборной маггловской дури. Го заценим, гыгык?

Где-то над Косой Аллеей всходило солнце, но в Лютном всегда был полумрак. Темнота - друг молодежи, так папаня говорил, пока не отъехал.

Author signature

Quote Post 17

Share182024-06-11 21:46:24

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

неактуально

Last edited by Postman (2024-09-07 00:46:46)

Author signature

Quote Post 18

Share192024-06-15 18:11:48

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

FLOREAN FORTESCUE
50-60; HB; ВЛАДЕЛЕЦ КАФЕ-МОРОЖЕНОГО; СО-КРЕМАННИК

Michael Sheen

Хороший шоколад исцеляет грусть.
Правильное мороженое лечит душу.

По этому улыбчивому, радушному и очень-очень-очень теплому, в контраст собственному мороженому, всегда с иголочки одетому, старомодно-галантному, весьма уважаемому джентльмену и не скажешь, что в юности он навел шороху в аврорате, когда в одиночку усмирил бушующую в предместье Уэльса мантикору, а потом подал в отставку, потому что тогдашний министр и председатель Визенгамота спустили дело на тормозах и никак не наказали главу чистокровного семейства из чьей сокровищницы мантикора и сбежала.

За тридцать лет кафе-мороженое Флориана умудрилось стать таким же легендарным заведением на Косой Алле, как "Зонко" в Хогсмиде. Мороженщик из Флориана получился удивительный: его волшебные рецепты пытались купить мастера из Франции и Италии, ему предлагали за книгу рецептов такие суммы, что даже гоблины в Гринготтсе уважительно присвистывали, однако этот мягкий и улыбчивый мужчина всегда крепко стоял на своем: мороженое теперь дело семейное, а семья - не продается.

Флориан среди лавочников Косой Аллеи, пользуется огромным авторитетом. В гильдии торговцев, объединившей под собой многие лавочки и магазины Волшебного Лондона, он занимает весьма почетное место. Торговая улица - главная волшебная артерия Лондона, а Флориан - негласный и неформальный хранитель этой земли, который между делом приглядывает за порядком, когда у хит-визардов и авроров вдруг выдастся неудачный день и они будут увлечены сливочным пивом. Сам Флориан, впрочем, уже давно не боец, однако связи решают всё.

Портрет Декстера Фортескью, одного из прошлых директоров Хогвартса, висит в кабинете Флориана. У Флориана с нарисованным прадедом весьма теплые отношения, а еще он порой узнает через него у действующего директора, как дела у его внуков в Хогвартсе.

Флориан - щеголь, всегда с иголочки. Матео - большой любитель сладкого и черничного сорбета. Это кажется, что Косая Аллея далеко от Лютного, а на самом деле - всего пятнадцать минут прогулочным шагом. К тому же, где же еще Флориану искать лучшие ингредиенты для мороженого, как не в Лютном?

А лучшие шляпы только у Тео Марша, как лучшее мороженое у Фло Фортескью.

ПРИМЕР ПОСТА

— К В А.

— Не смотри на меня так!

Мальчишка, восседавший на отвесном бережку небольшого ленивого ручейка, был одет совершенно не как обычные деревенские дети: в яркий фиолетовый камзол, а на голове была широкопольная соломенная шляпа, которую украшал цветок подсолнуха. Вокруг, в кронах созревающих вишен, голосили птицы, в зарослях крапивы стрекотали кузнечики, и вся пастораль прекрасного деревенского пейзажа нарушалась только ярко-фиолетовым камзолом, который яркой кляксой выделялся в уютной простоте английской глубинки.

В руках мальчик держал большую серую жабу — слишком уж большую, по меркам магглов так точно: она была размером с небольшого кота. Земноводное не сводило с мальчика в шляпе немигающих черных глаз и, время от времени, раздувало горделивый желтый подбородок, издавая чванливое утробное кваканье. Мальчик явно нервничал, но держал свою склизкую визави крепко и смотрел сосредоточенно, но жабьего величия в его взгляде не было.

— Ну что тебе стоит? Это же важно!

— К В А.

Молнией сверкнул длинный язык, обрывая короткую жизнь мухи-журчалки, решившей присесть на подсолнух со шляпы. Жаба зачавкала и, впервые за час, который они уже час играли с мальчиком в гляделки, моргнула, проталкивая муху в желудок. Матео вздохнул и посадил жабу на камень рядом с собой, втерев руки о лопухи. Жаба осталась сидеть на месте и по прежнему не сводила с него глаз, раздувая свой квакательный мешочек.

— К В А.

— Ква-ква, — передразнил её Тео с обидой и отвернулся.
Жаба, впрочем, все равно не сдалась и взгляда не свела. Казалось, она очень внимательно слушает. Даже молчание этой амфибии было преисполнено величием и достоинством.

Рядом с Тео лежал журнал "Придира", раскрытый на статье о волшебных жабах. В нем автор статьи рассказывал, что в Англии этим летом, после долгой спячки, проснулся редкий вид волшебных жаб, икра которых была одним из компонентов знаменитого феликса фелицис. Но Тео интересовало не зелье удачи, ведь он и так считал себя невероятно удачным. Мальчик заинтересовался измышлениями автора статьи о том, что слизь волшебной серой гоблинской жабы работает, как анти-дементор и позволяет колдовать патронус без палочки.

Только вот для этого слизь нужно было слизнуть.
А если перепутать серую гоблинскую жабу с желтой гоблинской жабой, то вместо приятного покалывания и игр со своим патронусом, тебя ждало три дня на унитазе и мгновенная смерть, если целители не подберут противоядия.

Автор статьи называл себя великим магозоологом у которого статьи воровал сам Скамандер, так что в словах такого видного эксперта Тео не сомневался.

Жаба, сидевшая рядом с ним, была определенно серой.
Но живот у нее был желтый.

И, к сожалению, отличить серую жабу от желтой Тео не мог, а тащить ее через весь сад домой казалось немного негуманным.

— Ладно. Была не была!
— К В А.

Тео снова взял жабу в руки и медленно стал подносить к лицу. Он высунул язык и зажмурился.
Жаба зажмурилась тоже.

Author signature

Quote Post 19

Share202024-06-21 00:12:10

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

WARREN 'WARRY' WEBB
23-30; HB; QUIDDITCH COMMENTATOR; EX-PARTNER IN GRIME

DONALD GLOVER

ALTAR OF EX-LOVERS - CHAPTER III - SPRING
— приходи ко мне на годовщину нашей смерти —
[осень 1981 - весна 1982]
у уорри уэбба семь хобби на неделе. в понедельник он задорно комментирует любительские матчи, во вторник учится играть на саксофоне, в среду подает документы в отдел спорта мм, в четверг покупает колдокамеру, в пятницу учиняет скандал на финале турнира по плюй-камням, в выходные мчит трясти башкой под маггловский панк… или махать шляпой на скачки? планы уорри на жизнь только чёрт разберет; а руби — не поспевает за сменой кадров.

— ру-ру, скажи сыр!
— еще одна вспышка и ты вспыхнешь, уорри!

у уорри уэбба широкая улыбка и заразительный смех. но у руби — терминальная стадия дисквалификации. камера выплевывает карточку; мрачная девица на ней предсказывает будущее, одной левой пробивая четвертую стену. но ладонь ловит кулак за шаг до переносицы, увлекает за собой на кривую дорожку словесных дуэлей. в шумной стажерской отдела спорта — воздух искрится от вспышек: то колдоаппарата, то угроз, то острот, то хохота, то раскаяния. в шумной стажерской отдела спорта все знают: уэбб и марш — это дурная идея. но уорри и руби — амбассадоры дерьмовых затей.

— вечером опять припахали помочь за кассой.
— давай сбежим?

уорри уэббу в спину дышит семейное дело в лютном; руби марш понимает, как сложно от ответственности в одиночку бежать. уорр говорит — это любовь с первого побега. руби думает — с первой вспышки. судьба рассудит — до юбилейного спора. к весне их накопилось ровно сто.

— марш, я не буду носить твои дурацкие шляпы.
— БУДЕШЬ.

— уэбб, нельзя болеть за соколов и сорок!
— ЛЬЗЯ.

уорри уэбб — упрямый баран. руби марш — просто с хаффлпаффа. комментарии излишни, но уэбб без них не может жить. подушка прилетает в лицо, заглушая задорный хохот: «гол!». руби говорит — прирожденный рупор трибун. уэбб думает — поживем, увидим. в шумной стажерской отдела спорта — подпольный тотализатор. сколько еще ждать финального свистка — до завтра или пока смерть не разлучит. но уорри и руби бегут не к цели, а подальше от судьбы.

смерть догоняет на крыше шляпного салона, под звон бокалов — двух против целого мира. смерть приходит без предвещания угрозы, под мирным закатным небом, под заговорщический шепот взрослой мечты — не одной на двоих. смерть наступает весной, когда сходит смех, раскрывая неприятную правду: если весь ваш мир — реп-баттл, то вы в нём эм-си справа и слева. от этого не сбежишь, от друг друга — запросто.

— знаешь, ру, я мечтаю о большой семье.
— знаешь, уорр… я мечтаю только о квиддиче.

раунд.

► ситуация я не хочу растить детей в аргентине - я не хочу растить детей в аргентине. просто они плохая идея двух братанов по несчастью с разными целями в жизни = давай пропускать по стаканчику после матчей, вспоминать совместно нажитые трудовыебудни только на словах и н-и-к-о-г-д-а больше не играть в любовь.
► пусть уорр закончит стажировку с отличием и бросит бегать с бумажками, кто-то должен орать в комментаторский рупор "марш сделай ебало попроще" на матчах пушек. и вообще пусть мой любимый эмси справа живет свою лучшую жизнь, я в ней проездом.
► во1 у уэбба есть крутая бабка ида из мкм, во2 - наследный магазинчик ужасов в лютном. я б от такой фамилии не отказывалась!
► пункт о том, что важен не fabric, а details; не face, а vibe. но да, я хохочу, что эбэд и трой - наследники магазина кобба и уэбба, и чё вы мне сделаете. коммунити навсегда.

ну гляньте на моих мальчиков!

ПРИМЕР ПОСТА

Чем ближе переливы лая, тем более дурной кажется затея оставаться в Сочельник вдвоем в этой тонущей лодке; не считая зверинца. Идея побега звенит в ушах дуэтом шишуги и терьера, сжимает пальцы на заснеженном стекле, того и гляди лопнет — голова на плечах, шарик в ладонях.

Острый треск [Руби вздрагивает, глядя сквозь пальцы на гладкое стекло] дров в камине сбивает с толку, стирает мрачную мину, будто насмешливый комментаторский речитатив — что ты выдумала себе, Марш, сделай лицо попроще, Ру-Ру.

Снежный шар возвращается в безопасную тень на алтаре, меняясь местами с потертой колдокамерой. С мятой карточки под ней — садовый гном на фоне маггловских барабанов: скол на носу, заплатка на колпаке, весенний неон декораций. Двумерные Руби и Уорри — снова бунт на границе приемлемости учинили. Сбежали из кадра, оставив в рамках приличия лишь ворованный кусочек чужого сада — точно Матео Кабрера вазу с вишнями на портрете.

Думали — навсегда.

Руби кисло улыбается, сдувая пыль с затвора. В объективе всё будто понарошку — дом, декабрь, Рождество. Сцена одного актера, а у зрителей вместо билетов — усы, лапы и хвост. Низзл в кресле разворачивается пушистым пузом кверху, вплетает мелодию мурчания в рваный бит камина. Монолог застревает в горле укором, обидой, сопротивлением симуляции праздника. Руби кашляет сердито:

— Улыбочку, señores cerezas! — вспышка раскидывает по полу шальные искры, камера выплевывает карточку — пустой кадр пустой картины. Ирония, ставшая реальностью. Идеальное окно в выцветающий 83-й, грядущий 84-й. Открытка, которой никогда не увидит Мона Марш где-то в спортивной суете континента. Воспоминание, что вклеит Руби Марш в семейный альбом для перечня торжеств. Подпишет не очередным бутафорским — собственным скачущим:

— Нихуя у нас не в порядке, — доверительным шепотом над линзой аппарата запускает серию обличительных вспышек. Глянцевая пустота разлетается по ковру.

В двадцать пятом кадре — распахнута дверь.

— Шпала шпалу припер! — заливается ехидным скрипом хохота джарви, взбираясь на плечо хозяйки.
— И шляпу надел, — подсказывает Руби, разглядывая карточку в руках. Руди — пытается дотянуться до белеющего уголка, оставить зазубрины подписи острыми клыками. Получает по носу — подсмотренный прием; очень действенный.

Но на реальность за пределами кадра не поднимается ни рука, ни взгляд. Голос Дженкинса не попадает в движения губ его плоской копии. Руби надеется — безжалостная правдивость фотопленки дала сбой. Нет никакой блядской ёлки в её доме. Нет её. Ведь нет?

Руби поднимает взгляд.

Ну, допустим, есть.

— Нет, — изо рта вырывается смутно знакомый тон неоспоримого запрета, рука вытягивает указку пальца в сторону распластанной по полу хвои. Руби, кажется, вот-вот перешагнет через преграду и наступит на любимые грабли — четвертое непростительное: гнев женщин рода Кабрера. Руби, кажется, впервые понимает — чувствует изнутри собственной шкуры — как зарождается фирменный речитатив скандала Моны Марш, как колет язык испанский [вероятно, стыд]: ¿Еstás loco?

Но раскладывать по фактам, по секундам, по кадрам — кто-куда-что зря припёр — не спешит; камера застревает шершавостью выученных ошибок в ладонях. Какая [не]удача, что ветки здесь только у ёлки — сейчас бы зарядить эванеско в хвою; а то и в покоцанную игрушку жирафа на ней. Руди на левом плече подначивает решить проблемы по старинке — пинками. Силенцио тоже пришлось бы весьма кстати. Псы радостно заливаются, теряя сходство с колокольчиками так же быстро, как растерял всю сантаклаусовость олень с кровавым носом на пороге; в колпаке — и вовсе напоминающий маггловскую фантазию на тему тварей из магических садов. Джарви переходит на сонное бурчание, сворачиваясь шарфом на шее. Руби — сердито сдерживает улыбку.

Блядский цирк рождественского карнавала; большой ребенок в костюме капитана — влезет, куда не надо; припрет, что нельзя; рухнет искалеченной вишенкой на тающий пломбир терпения. И просит не прощения — игрушки!

Господи, помоги ему выжить в этом доме без мягких углов.

Деда Ди учил — о братьях меньших надо заботиться, даже если они учинили разгром, даже если нарушили с десяток правил и, возможно, несколько законов соединенного королевства, даже_если они старше на целую вечность и ростом с ту ель. А братьям старшим — все подзатыльники мира. Это база, основа основ. И Руби, не желая еще больше нарушать порядок вещей в отсутствие ответственных за беспределы взрослых, наконец, вздыхает, записывая и этот перфоманс на счет Робина Марша. С процентами похлеще Гринготтских.

— Если ты задумал отмечать Рождество в Мунго, то замену припёр паршивую… — острота непрошенных воспоминаний меняет гнев на милость: Вставай, давай, — за руку, как маленького, мимо сомнительных двух метров на полу (нет, Джимми, ёлка устала с дороги и останется в прихожей, думать над твоим поведением) — якорем бросить в гостиной, на диване, под присмотром señores cerezas: И - не - шевелись. Не хочу вернуться и увидеть тут постановку шалтая-болтая.

Сквозь угрозы на кухню, в исходную точку всех проёбов трио Марш. Пора бы запомнить — никогда ни о чем не просить на кухне. Закрыть её на замок. Найденная у полной раковины палочка — Руби сдалась после второго разбитого зачарованной губкой стакана — распахивает дверцы. Аптечка звенит склянками в полете, Руби — перебирает ярлыки. Бадьяна на донышке, и кто виноват? Конечно, низкие дверные проемы.

Но Руби порогам не кланяется, только гиппогрифам и сколотым носам. Оглядывает внимательно, вытаскивает пробку из склянки зубами: Не февевись, — повторяется, фиксируя подбородок в ладони.

Капля-две-три, вот и строчи очередной заказ в аптеку вместо желаний на Северный полюс. Бадьян искрится праздничным ароматом, целебной магией пузырится. Пробка падает на ладонь, пустой бутылек пророчит беду.

— И вот стоило оно того, а? Назови хоть одну причину, чтобы не отправить тебя в угол, вместо этого сраного дерева. А что? Выглядишь очень празднично. С Рождеством!

Поверх шипящей крови на переносицу приземляется цветастый пластырь.

Author signature

Quote Post 20

Share212024-06-28 10:29:29

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

"селькиркские скитальцы" презент
parkins

бернард паркинолег меньшиков- было у отца три сына - тренер "селькиркских скитальцев" - "тебе не больно, харламов!"	итан паркинмаксим матвеев придержан - старший - умный был детина - охотник + главная звезда "селькиркских скитальцев" - такой правильный, что хочется по роже врезать
уилфред паркинсаша петров- средний был и так, и сяк - охотник/загонщик "селькиркских скитальцев" - "тебе все хиханьки-хаханьки!"	джослин паркинвера вольт- а четвертой была дочь - ловец "селькиркских скитальцев" - мастер спорта по закатыванию глаз

меняю все внешности на родственников, а то пока вас нет я уже сгеиться успел.
итак, концепт такой: после школы, рори не попал в команду "селькиркские скитальцы" к большому неудовольствию отца. слово за слово, палочкой по столу, рори сбежал из дома [1975 год] и прошарашился по разным командам, включая "пушки чадли", до 1982 года, когда вратарь "скитальцев" сломался и батенька вспомнил, что у него вообще-то еще один сын есть. сезон рори, как честный человек, поиграл в "скитальцах", выиграл с ними кубок европы, после чего быстренько сбежал обратно в "пушки", обменявшись весьма обидными словами со всем семейством.
отсюда мы можем плясать в любую сторону, но вообще хочется мириться. с кем-то легко и просто, а кто-то может и пару проклятий наслать, кто я такой вам запрещать.
все! люблю-целую! жду через 3, 2, 1...

Author signature

Quote Post 21

Share222024-07-09 13:55:53

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

THE SELWYNS
kaya scodelario as LYDIA & theo james as APOLLO

Селвины примечательны тем, как хорошо разбираются в игорном бизнесе. Из семьи редко кто-то играл, выдерживая аристократичный снобизм, но теория…трюки, схемы, маржинальность, пиар. Они разбирались во всём. Инвестировали в лучшие команды, искали и переманивали к себе игроков, устраивали аукционы на самых примечательных личностей, продавая с теми «свидания». Тренировали, занимали хорошие должности в Министерстве, знали подход. Они вели бизнес, играя в собственную игру без метел и изнуряющих тренировок.

нахэдено из важного: лидия – хороший стратег и манипулятор, убедившая родителей в том, что младшей сестре нужно играть в квиддич, чтобы усилить влияние фамилии, мол мы не только на словах львы толстые; аполло – немеченный пожиратель на пару с матерью, избежали тюрьмы подставив кузена.

Мне нравятся вайбы с налетом мафиозности в стиле клана сопрано и джентельменов с большим уклоном в аристократию, а не бандитизм. Все дополнительные хэды и идеи расскажу в привате. ✌🏻

Леда у меня под маской, потому что она в семье пешка, ещё юная, да и замуж скоро выходит за мистера с большой буквы Б. Я хочу, чтоб вы сами написали красивую историю и внедрили эту безумную 7-ю квиддичных сектантов, мутили мутки и крутили крутки. Всегда помогу придумать интриги, скандалы и расследования.

Author signature

Quote Post 22

Share232024-08-16 12:02:00

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

MAXWELL MACFUSTY
20; pureblood; драконолог; приятель, ученик

kit harrington

Ветра в Дурмстранге холодны. Холоднее даже, чем ветра родных Гебридских островов.

Отправили так далеко от дома. Так далеко от Хогвартса, где учились все остальные дети драконьего клана.

МакФасти не может быть сиротой. Да, родителей сожгли заживо драконы - так бывает, когда работаешь драконологом - однако у Максвелла остался его клан. Осталась тётя, старшая сестра отца, могучая Джоанна МакФасти, что одной рукой держала в узде всех черных драконов, а в другой - клан. Мальчику же нашлось место у нее за пазухой.

Макс спрашивал у тётушки, почему она отсылает его учиться так далеко от дома.
Мальчишка не понимал, что чем старше он становился, тем тяжелее взгляд Джоанны становился - ведь с каждым годом он все больше и больше походил на своего отца.

Джоанна не без оснований считает, что кровь младшего брата - на её руках. Мальчик не виноват, но ей с возрастом сложнее отвечать на его бесконечные вопросы и подмечать все больше и больше мелочей, которые отец передал сыну вместе с фамилией и кудрявыми волосами. Она тайно надеется, что холодный Дурмстранг чуть потушит так хорошо знакомое солнце на дне этих глаз. Она надеется, что северная школа закалит характер слишком уж беззаботного мальчишки.

Да, в Дурмстранге холодно и он за целым морем от родной Шотландии, но холодные фьорды не остужают Максвелла, напротив - они разжигают в нем драконье пламя, которое бьется в груди у каждого МакФасти. Тётушка похлопотала, чтобы Макс остался на стажировке там, на материке, в норвежском заповеднике, но Макс дерзнул сделать то, на что ни один другой МакФасти не отважился бы.

Он пошел против тёти. Он сказал, что вернется ДОМОЙ.

Если матриарх и была ошеломлена, то виду не подала, однако определила племянника работать на новый остров - там, где даже Гебридских черных не было, а шефствовать над ним поставила молодого МакЛаггена, из которого наставник был примерно такой же, как из василиска - сестра милосердия. Но Максвелл лишь усмехнулся. Месть тетушки разбилась о его стойкость, как вода о скалы.

Он всё схватывает на лету. Как и положено МакФасти. Он - от крови дракона.

◊ Лиам и Макс как две капли разной воды, но они легко поладят. Во многом, потому что Максвелл очень талантлив в уходе за магическими существами (хихик).
◊ Лиам - фиговый учитель, но Макс - прекрасный ученик.
◊ Будем наконец играть приключения с драконами как и положено драконологам!
◊ Бонусом, могу предложить сосватать старшую сестру.
◊ Make dragon island great again.

ПРИМЕР ПОСТА

Лиам очень ждал третьего курса, ведь именно на нем начинался самый интересный предмет школьной программы — уход за магическими существами. Хоть младший МакЛагген и знал всю программу предстоящего курса на зубок, а книги Скамандера были для него, что для Элспет — брошюры академии хит-визардов, а для Эррола — каталоги спортивных метел, продемонстрировать свои знания и умения на практике было особо волнующим и захватывающим. Всю дорогу до Хогвартса в купе поезда он увлеченно рассказывал Адаму о тех существах, о которых им предстоит совсем скоро узнать, тараторя так увлеченно и без остановки, что старый друг даже не узнал в этом воодушевленном мальчишке былого молчаливого ворчуна. Друзья отчего-то без обсуждения решили, что занятия у Хаффлпаффа и Рейвенкло будут совместные, а от того разочарование, что в расписании барсуков поставили со змеями, а орлов со львами было особо горестным. Но даже оно не особо сбило с Лиама торжественный настрой.

С профессором Кеттлберном Лиам был знаком. Не без помощи сестры, на первом курсе он напросился к нему в помощники, а однажды даже тайком пробрался в загон к гиппогрифам, чем лишил Хаффлпаф двух десятков очков, но получил нового друга, гнедого жребчика по кличке Гермес. Когда старый колдун перед началом урока похлопал его по плечу своим протезом и спросил, как Лиам провел лето, паренек, чувствуя не знакомую ему до селе уверенность, рассказал профессору о том, что нашел в лесу рядом с поместьем МакЛаггенов следы фестралов, чем очень впечатлил старика и, еще до начала урока, заработал для факультета пять очков. На самом занятии рука Лиама то и дело взмывала вверх, а в завершении вводного урока профессор даже пригласил МакЛаггена ассистировать в перевязке лапы книззла при всем классе. В общем, можно было бы считать, что первый урок прошел триумфально и юный непопулярный хаффлпафец наконец смог как-то впечатлить своих сокурсников, но...

Разочарование номер один: оказывается, почти никто не считал уход за магическими существами сколь либо важным, интересным или серьезным предметом. Кому нужны книззлы, когда есть трансфигурирующие чары и оборотное зелье?
Разочарование номер два: драконов в программе третьего курса не было и даже в качестве исследовательской работы профессор Кеттлберн взять не позволил, сказав при всем классе, что Лиаму пока рано о таком помышлять — дракон даже не заметит, что у него застрял в зубах кто-то настолько маленький.
Разочарование номер три: активность Лиама привлекла внимание некого Даниэля Бёрка, который и раньше не светился дружелюбием и неоднократно и вполне однозначно указывал Лиаму, осквернившему ранее чистокровный род МакЛаггенов самим фактом своего существования, его место. После минуты славы Лиама на первом занятии, Даниэль решил, что тот будет выполнять за него домашку.

Лиам насупился. Он уже открыл рот, чтобы сказать Даниэлю, что домашнее задание совсем не сложное, а слог у Ньюта Скамандера легкий и читать его и делать заметки — одно удовольствие, но Бёрк уже колдонул в него чем-то и был таков.

Хоть отец Лиама всегда и говорил, что мерзавец всегда останется мерзавцем, маленький шотландец, выросший на книгах, верил, что у каждого внутри есть что-то хорошее. Как Лиам знал, что нет плохих волшебных тварей, так ему хотелось верить, что нет и плохих волшебников. Что волшебник, который рычит и ругается, имеет где-то занозу и у него где-то что-то болит.

Тогда МакЛагген решил, что если он пару раз напишет Бёрку сочинения или нарисует за него крыло пегаса или копыто единорога, то, быть может, сможет его хоть немного заинтересовать предметом и подстегнуть тягу к знаниям. В первый раз не получилось. Во второй — тоже. В третий — тоже. К третьему уроку Лиам специально наделал ошибок, но и это не сработало — разве что пришлось навести визит в медпункт, чтобы свести фурункульный сглаз.

К октябрю вера Лиама в хороших внутри волшебников уже сильно дрогнула. Настолько, что он решил попросту больше не делать работу за Бёрка. Ну что он сделает? Снова нашлет сглаз? Ну, во первых, Лиам тоже кое что умеет. В конце концов, у него папа — аварор, а сестра — хит визард, а брат, хоть не то и не другое, но по бладжерам бьет так, что гриффиндорцы до сих пор в трауре, что их квиддичная команда потеряла такого игрока. Да, всех этих именитых родственников рядом нет, но он же их плоть и кровь, верно?

Если что, он точно сможет убежать от этого Бёрка.

На большой перемене, после которой у них было занятие по УзМС, Лиам специально сел на самый дальний край хаффлпаффского стола. Напихал в карманы булочек (большую часть — для постояльцев загона для больных животных, но кое-что и для себя, и, гуськом, отправился на выход, то и дело оглядываясь. Он планировал остаток перемены провести в тихом местечке в укромном уголке школьного двора, о котором знали только они с Адамом, и вылезти от туда уже перед самым занятием — так получится, что Бёрк придет на урок не готовым и, возможно, наконец поймет, что куда проще и приятнее сделать задание самому, чем выбивать его из Лиама.

Лиам вышел на улицу, параллельно поглощая булочку с махом и уже почти было скрылся в кустах, как его поймали за шкирку.

Разумеется, это был Бёрк.

Author signature

Quote Post 23

Share242024-08-24 00:09:08

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

DALILA HEATHER FLINT (nee YAXLEY)
30; ЧИСТОКРОВНАЯ; ДОМОХОЗЯЙКА; МЛАДШАЯ СЕСТРА

Àstrid Bergès-Frisbey

Судьба украла у старшей дочери Яксли зрение, корыстолюбие родителей забрало у младшей дочери шанс на счастливое будущее. Такой вот жребий, всем сёстрам по серьгам, каждой - по кресту, который придётся нести без возможности передать другому. У Матильды – слепота, у Далилы – брак с монстром.

В этой истории победительниц нет, разве что слепота не оставляет на коже Матильды тех следов, что оставляет на предплечьях и бёдрах Далилы Майлз Флинт. Слепота не мешает ей искренне улыбаться, слепота даже в самые тёмные дни не забирает у неё надежду, не перекрывает ей кислород.

Что до Далилы, то ей просто не повезло – не повезло родиться здоровой, умной, чистокровной и красивой в семье, которая в людях видела разменные монеты да ступеньки в социальной лестнице. Не повезло иметь сердце доброе и любящее, которое разбить очень просто и легко, если знать, куда надавить. Не повезло верить, что её любви хватит, чтобы чудовище сменило когти на нежные пальцы, клыки на любящие поцелуи. Далиле хватило несколько месяцев брака, чтобы понять – дьявольские силки стягиваются на её руках и ногах, опутывают шею.

Беременность стала одновременно самым чудесным, что с ней случалось, и самым страшным. Потому что с первыми шевелениями малыша в своём животе она поняла – капкан захлопнулся, выхода больше нет.

К первой годовщине Далила разучилась смеяться в присутствии мужа, к третьей – забыла каково это, улыбаться без повода и искренне радоваться чему-либо, кроме того, каким растёт её сын. И всё же тревога не покидает взгляд Далилы, хотя она и научилась скрывать её из голоса, чтобы не обременять сестру: что если Маркус тоже однажды вырастет и станет чудовищем?

Что если однажды ей не хватит сил защитить себя? Каким вырастет Маркус, если её не будет рядом?

Далила думает об этом слишком часто для хорошей жены, но пока что ей хватает сил не задаваться этим вопросом вслух. Потому что когда вопрос прозвучит, ей придётся начать действовать, а она пока что не может собраться с духом.

Но однажды она обязательно соберётся и уйдёт с сыном от Майлза Флинта – живого ли мёртвого ли, это другой вопрос.

► Далила – младшая и любимая сестра, в которой Матильда души не чает с рождения, и это взаимно.
► Изначальный план родителей состоял в том, чтобы сосватать Далилу её одногодке и младшему брату Майлза Флинта Эрнесту, но Корбан решил иначе, заметив интерес Майлза к Далиле и понимая, что слепая Матильда – малопривлекательная партия.
► По договорённости обеих сторон Матильду выдали за Эрнеста. Через какое-то время Эрни по ложным обвинениям в связи с пожирателями арестовали, сейчас она в разводе, но по-прежнему навещает Далилу и Маркуса в резиденции Флинтов.
► У Далилы в браке с Майлзом растёт сын Маркус, сейчас ему 10 лет. Майлз поколачивает и эмоционально абьюзит обоих.

► Все нюансы заявки обсуждаемы, включая внешность, но хотелось бы сохранить имя и возраст: первое уже мелькает в постах, второе учитывается в личной хронологии.
► Очень хочу поиграть в сестринские отношения и взаимное спасение. Поддержу любой темп игры и вообще с радостью помогу освоиться.
► Эрни кстати тоже очень ждёт подругу детства в лице Далилы, вот выдержка из его анкеты

#p56742,ernest flint wrote:

dalila, 1961-1974

i think i better go, before i try something
i might regret, i might regret

яксли — такая смешная фамилия, думает эрни; похоже на то, как клювом щёлкает большая хищная птица; на свист, с которым выпущенная из арбалета стрела впивается в живую мишень.

пока он не представляет, насколько верны окажутся вспыхнувшие в голове образы; под взглядом мамы он переплетает пальцы с далилой, и та бежит показывать ему свою комнату. но эрни замечает и другое — млечный путь в глазах тильды, злобную ухмылку корбана и ощетиневшегося майлза, мамину ладонь, сложенную раковиной и приставленную к уху миссис яксли. и пока далила показывает ему свою новую метлу — к которой эрнест не проявляет ни малейшего интереса — он пытается разгадать эту взрослую загадку, но быстро сдаётся, переключившись на вкладыши из шоколадных лягушек.

ПРИМЕР ПОСТА

Пока ты из щенка – в молодого волка, от меня никакого толка.

В доме Флинтов всегда пахло цветами – это первое, что заметила Тильда, лишённая возможности оценить и роскошь мебели, и роспись стен. Шепотки чужих разговоров, в которые её редко включали, она изо всех сил старалась игнорировать, воспринимать как фоновый шум. Очень скоро, во многом благодаря стоящему в доме аромату свежих цветов, она стала воспринимать их как шелест травы, как треск веток под шквальным ветром – то, что можно слышать, не вслушиваясь.

Но с Эрни было иначе. К Эрни нужно было прислушиваться, продираться сквозь его робкое молчание, в котором Тильда упорно слышала то ли брезгливость к собственной персоне, то ли недоверие к ней как к учителю. И всё же в юном Эрни было больше такта, чем в Майлзе и Корбане вместе взятых.

Потому что когда она время от времени по собственной неосторожности рассыпала несчастные руны из мешка или неловким движением опрокидывала чернильницу, Эрни не смеялся. И уже за это в груди Тильды розовыми гвоздиками цвела благодарность юному Флинту.

Но под утро приснится, что ты приехал, мне не сказали,
И целуешь в запястье, и вниз до локтя, легко и больно
И огромно, как обрушение бастиона.

Магазин, заполненный цветами всех мастей отчасти помогал унять ноющую боль в груди, заглушить её ностальгией. Тильде понадобилось меньше года в браке с Эрни, чтобы научиться широко и искренне улыбаться. Ей потребовалось всего лишь известие о его аресте, чтобы разучиться. Ещё пара лет упорной работы – чтобы вернуть себе утраченную способность растягивать губы в улыбке – почти искренней.

Даже если ночью она просыпалась от тактильного голода и тоски, которые невозможно было унять.

Даже если к горлу подкатывал ком, если кто-то с похожим парфюмом проходил мимо.

Даже если где-то в толпе кого-то чужого окликали родным именем – Тильда училась улыбаться.

У призраков прошлого остались в руках её счастливая жизнь, несколько лет брака и сердце. Улыбку она им не отдаст – улыбка теперь предназначалась цветам, сестре и маленькому Маркусу.

Жаль, что улыбкой не вернуть мужа домой.

Тильда не умела вызывать патронус, лишь читала об этом, слышала когда-то от учителей. Но порой ей снилось, что она отправляется за Эрни в Азкабан, и отгоняет от него дементоров громким “экспекто патронум” – кем бы ни был её патронус, чтобы вызвать его ей достаточно было бы вспомнить любой из дней в мастерской мужа.

Когда он обнимал её крепко, и она могла кончиками пальцев ощутить на его губах ответную улыбку.

Если что-то важно на свете, то только твой голос важен,
И все, что не он – тупой комариный зуд:
Кому сколько дали, кого куда повезут,
Кто на казенных харчах жиреет, а кто разут, -
Без тебя изо всех моих светоносных скважин
Прет густая усталость – черная, как мазут.

Тильда прислушивается к чужому присутствию осторожно, любопытно. Стоящий перед ней мужчина не торопится с заказом, как и ответами на вопрос, и Тильда может поклясться, что она может ощутить на коже чужой проницательный взгляд. Вероятно, мужчина рассчитывает на её помощь, возможно, он совершенно не разбирается в цветах, или растерялся, или…

Она откладывает тряпку в сторону и отряхивает ладони от прилипших к ним листьев и травы. Удивительно, как спустя два года безымянный палец всё ещё ощущается чем-то неправильным без кольца.

Вопрос мужчины застаёт её врасплох. Смутно знакомый тембр заставляет кожу покрыться мурашками, хотя уставшая после дня, наполненного множеством чужих голосов, Тильда не сразу понимает, почему.

Она моргает растерянно, выдыхает тихо вместе с грустной улыбкой:
– Я не знаю их названия, – она надеется, что голос не дрожит, – Есть цветы, которые мне дарил муж на наши годовщины. Но я никогда не спрашивала названия – только просила описать мне их. Он всегда говорил, что у них очень глубокий, красивый синий цвет. Поэтому мои любимые цветы – синие. Вы видите тут такие? – она старается, чтобы голос звучал почти беззаботно, обводит рукой помещение, – Хотя что это я про себя. Вы ведь пришли за букетом. Для себя или кого-то другого?

Author signature

Quote Post 24

Share252024-09-02 21:56:23

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

EDWARD -TED- TONKS
31-33; MB; работа на твоё усмотрение, ОФ в настоящем тоже; муж (?)

Jeremy Allen White

Где-то в хитросплетениях переменчивого и далёкого будущего у них есть всё. Крепкий брак длиной в несколько десятилетий. Невероятная дочь, талантам и храбрости которой нет равных. Романтическая история о том, как она пожертвовала родословной, ничего не прося взамен, но он дал ей всё и даже больше.

Это где-то там, за пеленой тумана и множеством принятых сейчас решений. И если говорить об этом самом “сейчас”, то…

…Любви иногда недостаточно, чтобы сгладить разницу характеров и воспитания. Даже если любят оба, даже если оба знают как правильно. Свадебными клятвами обменивались подростки-идеалисты. Выполнять их приходится уставшим и опустошённым взрослым. Она – жадная до признания и карьеры, стиснутая рамками семейного очага и долга. Он – жаждущий семейного тепла, вынужденный создавать его себе сам. Где-то между ними путеводным огнём мерцает Дора – ребёнок не чинит ничего, но вынуждает каждый день выбирать быть лучшими версиями себя. Хотя бы пытаться.

…В отношениях всегда есть тот, кто прощает, и тот, кто помнит. Тед простил ей и кратковременный разрыв в отношениях в феврале 1972, и дочь, не родную ему по крови. Меда помнит в деталях чувство вины, стыда и отчаяния от мысли, что могла его потерять. Есть вещи, которые ей нельзя забывать – это одна из них.

…Теду досталась если не скверная, то терпимая жена. Нервная из-за долгих изнурительных смен в Мунго, гневливая по утрам, упрямее всех Гиппогрифов. Жена, которая безрассудно бросается на помощь ОФ, потому что иначе не может. Тед принимает это – и следует за ней.

…Меде достался невероятной доброты муж, лучший из мужчин – она это знает. На Теде держится дом, его боготворит дочь, он превосходный отец. Меда знает, что ей повезло, и она должна быть счастлива, но внутри что-то постоянно гудит высоковольтным напряжением – мысль о том, что быть просто женой и матерью ей недостаточно. Страх того, что однажды Тед захочет ещё детей – и её “нет” станет концом всего.

…Как бы оба они не любили Дору, родителями века их не назвать, даже года с натяжкой. Волосы Доры меняют цвет на рыжий всё чаще – сказываются постоянные посиделки у Уизли, они оба не могут выразить до конца насколько они благодарны Артуру с Молли за помощь. Потому что это единственные люди, которым они могут доверить дочь, уходя на задания Ордена. По крайней мере, которым могли. До этой весны.

…Вылазка в дом Гонтов во время поисков крестражей закончилась для Меды двухнедельной комой в собственном отделении Мунго и прядью седых волос. Для Теда – репетицией роли вдовца и отца-одиночки, а также мыслями о том, насколько всеобщее благо стоит жизни его жены. То, что чувствует Меда после пробуждения, жизнью назвать сложно, но она пытается – ради Теда и Доры.

…Вопрос о том, скольким ещё не_готовы пожертвовать оба, чтобы дотянуть до того самого туманного будущего, остаётся открытым.

Выше была лирика, а сейчас по фактам:
► хочу играть сложные, стеклянные, но любящие отношения, в которых по сей день много притирок, испытаний и дохрена работы.
► да, ты всё правильно прочитал, Дора нагулянная, такая вот Санта-Барбара, пойми-прости-покрести, не готова расставаться с этой деталькой.
► в моём представлении Тед старше Меды на три года от силы, я хэдканонила что они познакомились в период подготовки Меды к СОВ.
► хотя я оговорила выше про то что Тед простил и отпустил Меде фактическую измену и вообще он весь из себя хороший парень, я тут не делаю = “тряпка”. Его таким видит Меда, но это предвзятое представление. Он, как и все люди, может быть злым, взбешённым, уставшим, заёбанным и пр. Короче, живым и настоящим, потому что иначе будем сидеть смотреть на друг друга под звук “я плохая ты хороший рот от гнева перекошен”.
► не подгоняю с постами, не заёбываю в личке без обоюдного согласия, щедро делюсь хедканонами, плейлистами и зарисовками, всегда рада погенерить их вместе. Разве что графику не делаю, но на то я и скверная женщина.
► все нюансы биографии Теда, его занятости и членства в ОФ на данный момент обсуждаемы и up to you.
► ты у меня второй (с) В хорошем месте уже был Тед, но потом игрок решил что в его спектре гендеров больше Теда нет. Поэтому очень надеюсь, что ты не из тех кто расстраивается если не первый!
► люблю цалую жду, можно без цветов, но с примером поста, чтоб не только я тут себя рекламировала!

ПРИМЕР ПОСТА

♫ Don't Say I Didn't Warn You ♫
[indent] На самом деле она знала ответ на все заданные в это утро вопросы слишком хорошо, чтобы их звучание не разрушило весь последующий день для них обоих.

[indent] Потому что то, как Тед пересчитывает носом созвездие родинок за её ухом, как дыханием чертит на карте её тела млечный путь едва различимых осенью веснушек, не даёт ей сказать. Не позволяет вслух произнести “Я слишком хорошо понимаю, что ты лучшее, что когда-либо со мной случалось. Ты лучше, чем я заслуживаю или когда-либо могла рассчитывать, и я до смерти боюсь. Боюсь, что если буду говорить это слишком часто, эта истина наконец-то дойдёт и до тебя. Что я буду делать, Тед, когда ты осознаешь, что тоже заслуживаешь кого-то лучше?”

[indent] И почему они не завтракают каждое утро вместе, как нормальная семья, она тоже прекрасно знает – но это знание ничтожно и трусливо капитулирует от уверенных прикосновений чужих пальцев к бокам и животу. Как тут сказать “Я боюсь привыкнуть к этому всё время, что мы вместе, потому что если ты всё же оставишь меня, исчезновение этого ритуала каждое утро будет проворачивать нож в открытой ране и я страшусь этой боли до немоты, горчащей на языке.”

[indent] Все ответы известны ей заблаговременно, и вопросы между ними по обоюдной условности риторические с поправкой на добросердечность Теда. Поэтому она улыбается, слушая его ответы. Поэтому неосознанно льнёт к рукам – прикосновения Теда это всё, что удерживает её от падения в бесконечную спираль тревог и гипотез каждая из которой ведёт к её побегу ещё до того, как побег совершит сам Тед. Прикосновения напоминают ей, что вопреки всем тревогам и сценариям внутреннего саботажа, сегодня – праздник ребёнка, рождённого в любви, пусть и зачатого в бегстве от самой себя и ответственности.

[indent] Ребёнка, ради которого они неделю рыли двор (опустим тот факт, что Андромеде не позволили в непосредственном рытье поучаствовать даже магией, не говоря уже про ручной труд), ради которого она каждый год преодолевала свой страх кухни и духовки, – вообще все страхи.

[indent] – Думаешь в следующем году стоит сразу перейти к комбинезону? – фыркает она, прежде чем зубами снять с вилки заботливый прикорм. Она тщательно пережёвывает овощи, выигрывая время для ответа, который никак не складывается в “Конечно помню, милый”.

[indent] Она знает, что Тед простит её, если она скажет, что так и не смогла выторговать заветный выходной у начальства. Но умоляющий щенячий взгляд мужа заставляет сердце виновато сжаться — лучше она попытается ещё раз завтра, лучше солжёт, что всё схвачено. Она обещала Теду больше уделять время семье. Он не заслуживает думать, что не достоин даже её попытки сдержать обещание, не говоря уже о его выполнении.

[indent] И всё же в этот раз ей удаётся избежать белой лжи – её стирает цветастым вихрем счастливо визжащая Дора. Меда хохочет, падая обратно на подушку под детским напором, обнимает дочь крепко, прежде чем произнести первое из многих за день “С днём рождения, Дора”, чувствуя как тепло пульсирует что-то в груди от одного только взгляда на то, как дочь виснет на шее мужа.

[indent] Нимфадора Тонкс пока только догадывается, насколько ей повезло с отцом. Андромеда Тонкс не может вспомнить ни единого дня из своего детства, когда бы у неё закрались подобные подозрения насчёт собственного родителя.

[indent] В этот день она ещё не единожды подумает об этом, наблюдая за тем, как Тед развлекает детей, как гостеприимно встречает каждого гостя, как делает всё, чтобы каждый момент праздника был наполнен детским смехом, родительскими улыбками. Как успокаивает её тревоги мимолётным поцелуем в макушку, вовремя протянутым бокалом вина – Меда делает зарубку в собственной памяти умыкнуть обязательно Теда в какой-нибудь уединённый угол с намерениями абсолютно нечестивыми для детского праздника.

[indent] День кажется идеальным – насколько может быть идеальным праздник с кучей объевшихся сладким малявок в канун Дня Всех Святых. Насколько он был таковым, до рокового звонка.

[indent] Она отвлекается от разговора с Молли, когда скорее чувствует, как топот кучи детских ног стремится в небольшую прихожую следом за Тедом. В плане праздника к этому момента не запланировано никаких гостей, и Меда инстинктивно сжимается от мысли, что что-то случилось – с кем-то случилось, дурные вести.

[indent] “Но почему тогда не совой?” – пальцы от напряжения белеют, сжимая бокал – того и гляди стекло лопнет и алым рука окрасится не от вина. Она замирает в дверях, наблюдая за Тедом с огромной коробкой поверх детских голов, хмурится непонимающе, когда над собравшимися пролетает оглушительный детский восторг на частотах, которые не должны быть доступны человеческому уху.

[indent] Со

[indent] [indent] Ба

[indent] [indent] [indent] Ка

[indent] Меда поднимает взгляд от коробки на лицо мужа, пытаясь понять, как она могла не заметить подготовки к такому сюрпризу, как она могла о нём даже не знать – и вопрос застревает в горле. Она видит во взгляде Теда собственное непонимание и обескураженность, всепоглощающие и яркие – она даже не чувствует прикосновение к плечу, когда кто-то из гостей пытается её утешить.

[indent] Взгляд карих глаз устремляется к дочери, с чьего лица щенок радостно слизывает остатки сахарной глазури – Меда отступает на шаг, пропуская весь поток детей обратно на задний двор через весь дом. Взрослые, словно чувствуя подвох, следуют за ними.

“Мы приглядим чтобы они там делов не натворили”

“Ну вы даёте, Тонксы”

“Нет, никаких бобов Берти Боттс собаке!”

[indent] Меда моргает растерянно, разглядывая коробку с дурацким, но явно дорогим бантом, боковым зрением замечает, как оседает Тед, и решительно делает к нему шаг, пристраивая бокал на комоде прежде чем самообладание её подведёт.

[indent] И всё же пальцы дрожат, забирая маленький конверт из дорогого пергамента. Меду прошибает озноб, который останется с ней до конца этого дня.

[indent] А может и жизни.

[indent] Пергамент надрывается с тихим треском, нервное движение едва не рвёт записку вместе с конвертом – лишь немного надрывает уголок, как раз там, где обычно приличные люди ставят инициалы подписи, но в этом случае – пустоту напускной анонимности.

[indent] Ей не нужно видеть имя – ей и без него понятно, кто благодетель.

[indent] – Сукин сын, – шипит она сквозь зубы, наблюдая за тем, как меняющие цвет чернила наполняют слова, выведенные до оскомины аристократическим почерком скрытым смыслом.

“У породистых родителей – породистое потомство. Счастливого семилетия, Нимфадора”

[indent] Меда сжимает зубы так, что ноет челюсть, садится на корточки напротив Теда, не решаясь дотронуться, но ещё больше не решаясь смотреть в глаза. И всё же она протягивает руку, словно чтобы удержать равновесие, пальцами хватается за ткань костюма.

[indent] – Я всё исправлю. Это моя вина, но я клянусь тебе, я это исправлю, – и ей сложно даже себе объяснить, что входит во “всё” и “это”, молчание ли о том, что случайно встретилась с тем, кто прислал щенка, или что не сказала Теду, что была в тот день с Дорой. Такие короткие слова, а так много паззлов в себя включают, и все рассыпаются в дрожащих руках, – Надо было сказать, но я не хотела волновать тебя, не хотела скрывать. Прости, — она утыкается лбом в собственные колени, голос звучит приглушённо и тихо, – Я надеялась, он не вспомнит меня. Я облажалась.

[indent] Пожалуй, это могло бы стать девизом на её личном гербе. Созвездием в персональном атласе.

[indent] Всё что она делала в этой жизни, это пыталась не быть тем, кто раз за разом распинает чувства тех, кого всё же умудрился полюбить.

[indent] Пыталась не быть Блэк. И даже в этом не преуспела.

Author signature

Quote Post 25

Share262024-09-20 23:05:53

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

MAKE SQUIBS GREAT AGAIN
ARGUS FILCH & ARABELLA FIGG
born in or before 1951; squib
ОН разнорабочий, официант в дырявом котле / ОНА борец за ~~добро и справедливость~~ права магглорожденных и сквибов, кассир в продуктовом магазине
брат братан братишка другой матери сынишка + систа фром иназа мистер

argus as pete davidson, arabella as jennifer lawrence

БРЮЗГА^сущ.
[brʲʊzˈɡa]
— зануда, вечно недовольный человек, который имеет обыкновение постоянно ворчать, бормотать или ругаться (брюзжать), однообразно и сердито выражая своё негативное отношение к чему-то или кому-либо. Чаще всего брюзга резок, циничен и категоричен в суждениях, он крайне мало уважает других людей или чужое мнение, во всём ищет недостатки и видит мало хорошего вокруг себя. Он любит казаться принципиальным и значительным, хотя за душой у него пусто. Часто брюзга — фаталист и имеет пессимистический взгляд на вещи.

tw: дальше с матами

Мальчик, которому никогда не везло и девочка, которой это везение нахуй не обосралось.

Они оба – коллекционеры всех мирских неудач, владельцы одинаковых шишек, хранители похожих травм, обладатели аналогичных проблем. На каждое его «я тебе ща такое расскажу» она отвечает «пфф, у меня хуже» и удивляет остротой собственной истории.

Он винит во всём себя и движется по миру через призму «какой же я неудачник», она ищет во всём виноватых, потому что она – Д’Артаньян, а все вокруг пидорасы.

Его стакан наполовину пуст, её стакан наполовину похуй.

Он мечтает стать кем-то значимым и свалить из "этого городишки", намывая полы в Котле, после закрытия. Она ни о чём не мечтает, когда складывает списанное себе в пакет, покупает пивас и плетётся домой.

# быдло клоуны из лютного

они на языке мемов

х Филч пока не стал завхозом, но у него всё впереди. Хочется довести персонажа до стадии "ну нахуй, буду ~~проституткой~~ завхозом, зато в Хогвартсе!!!!!1111 Поэтому – приходите, доводите, а я посмотрю))) p.s. Норрис по нахэденому пока что – моя кошка, но я подарю её тебе, чтоб ты не скучал без меня в своей задрипанной школке для банальных размахивателей палкой.
х Если хотите понять вайбы Филча и просто посмотреть вечером хороший фильм, то вот он, а если хотите понять вайбы Феликса (эт я) и просто посмотреть хороший фильм, то вот он.
х Десять Арабелл из десяти вы найдёте здесь, ЕСТЕСТВЕННО.
х Феликс в Лондоне с лета 1982, полагаю, что где-то примерно там же он заводит знакомство с вышеупомянутыми бибой и бобой, а потом склейка и мы уже три мушкитёра. (p.s. да, Феликс тоже сквиб)
х Чего хочу? Смеяться пять минут! В моих влажных фантазиях – вы семейная пара, а я ваш проблемный ребёнок, который говорит, чтоб вы не ссорились, а потом мы все вместе идём пить пиво и играть в игру кто громче рыгнёт. Не думаю, что Филч и Арабелла встречаются, но общаются так, будто женаты уже лет 20.
х Если вдруг вам надо поесть стекла, а никто не кормит, то моргните два раза, я принесу из тайника битых зеркал.

ПРИМЕР ПОСТА

Детство в Голливуде ничем не отличается от Хогвартса. Очередная смешная параллель, что он провёл за год в стенах тату салона Маркуса, где те с его лучшим другом на перебой делились забавными историями. Пытались переспорить друг друга, утонув в дуальной парадигме каждой из реальностей. Кудрявый отвечал всем стандартам богатеньких детишек рождённых с платиновой ложкой в жопе, Феликс с такими общего ничего не имел, но находил отклик во всех его вычурных попытках возвыситься за счёт унижения не_таких_как_он. Что такое любая голливудская школа? Рассадник отпрысков звёзд. Они все родились звёздами, заведомо зная свое яркое и красивое будущее. Все артистичные, пластичные, талантливые, громкие, отсвечивающие, разбираются в искусстве, у большинства уже есть агенты. Скорее всего, кто-то уже успел засветиться на экране в маленькой роли. Кто-то пел голосами Джуди Гарланд, с растянутой медовой хрипотцой старого_голливуда, что считался эталоном. Другие танцевали как Ричард Беймер, вырастая в Траволт. Они загорались только родившись и ты сразу узнавал их в неприветливых высокомерных взглядах набитых талантом, что те впитали с молоком матери. А ты знаешь, что моя мама проходила кастинг вместе с Натали Вуд? А моя была её дублёршей! А моя почти получила эту роль! А видел мою чечетку? А знаешь, что я вчера заключил контракт с «Colombia records»? А ты у нас?…

И если вы думаете, что в этой пищевой цепочке самое время подобраться к Феликсу, то нет. Есть же амбициозные мечтатели. Которые каким-то чудом оказались средь рафинированной знати. Понаехали со всей Америки, с родителями, что не зажглись на небосводе и мечтали продать своих отпрысков в лучшие лейблы, чхая на их психику и здоровье. Таких тоже было легко разглядеть, со зреющем пафосом в лице неопытного щенка. Феликс смешливо окрестил их «полукровками», которые как бы принадлежали обоим мирам, но ни один из них не принимал оных, заставляя шататься где-то на периферии в надежде на золотое будущее. Здесь все хотят быть знаменитыми. Здесь все расцветают тщеславием.

И есть Феликс, который ничего из себя не представляет. Который оказался тут случайно. Которому чужды их привычки, обычаи и манера помпезно говорить. Феликсу тоже было одиннадцать, когда он хлопал удивленными глазами на тех, что уже съели свою собаку. Его мать не была актрисой, её не брал под крыло ни один агент, так и не разглядел в той талантов, сам Феликс тоже не отличался амбициозностью. И весь этот рецепт выдавал нам одно понятное и никому ненужное блюдо, что покрылось плесенью к выпуску.

Мир в который мать отхаркнула его не был принимающим. Не ждал его. Не знакомил с нужными людьми, таща в тёмные закоулки обшарпанного отребья. Говоря на языке магического Лондона — в Лютный. И там тоже были своего рода ведьмы, прячущие за пазухой стопку мм-83, способного показать тебе дивный новый мир, где каждая яркая краска принадлежит тебе одному, ведь прячется внутри черепной коробки. И, о чудо, воображаемый мир готов дать всё, что не даёт реальный. «Съешь меня», «выпей меня», «лизни меня», «занюхай меня», «положи на язык».

— Какой адрес у Долли?
— Которого больше для нас не существует.

Он не спросил «а как это?» расценив другой материк местом с которого не сбежать. Местом без связи, без волшебных сов, где в телефонной трубке другие гудки, а по ящику всё пропитано маргарином и кукурузным сиропом. Англия померкла в американской мечте. Он не забыл её, просто мама сказала, что того места больше нет. Той жизни больше нет. И Амбриджей больше нет, ведь даже они ныне звали себя Кракнелл, растворив кровное родство. Любое упоминание туманного Альбиона и его жителей каралось зольным взглядом и беспечным «забудь их». Забыть не смог, но научился не вспоминать.

— Ru-u-u-u-u-de. I thought you were nice. Not bitchy nice. — Распахнутые руки бросил по швам, болтаться ненужной лапшой, показательно усевшись в столь же расхлябанной манере. Ноги на стол решил не закидывать, всё-таки не достаточно хорошо знает сестру. Поработаем над этим.

— Пу-пу-пу, дай подумать, — взгляд в правый верхний угол, губы в задумчивую трубочку, жует те изнутри. — Летом восемьдесят второго. Обросла долгами, отказами, зависимостями и, видимо решила, что жизнь без «Оскара» ей больше не в радость, да и кредиторы в двери долбились. Короче, вырубила себе банку смачного кайфа и оттопырилась, как грязная голливудская сука, подавившись блевотиной. — ну а хули она хотела, что он будет её любить? Нет уж, этих двоих должно объединить лучшее правило для best iconic duo — обосрать третьего, даже если третий — их мёртвая мамаша.

— Фу, ну какая ты противная! В НАШЕМ МИРЕ, ты вообще в курсе, что я типа сквиб? Я, блять, рисунки оживляю и вижу всю вашу магическую требуху, подумаешь, не колдую, вы тут прям все неебаться какие талантливые волшебники, то и дело за палочку хватаетесь и орёте бесполезные заклинания. А лаки чармс мне так никто и не наколдовал! — Феликс вопит пятилеткой, знакомым эхом наполняя люксовую пародию на старый дом. Есть контакт? Есть флешбек? Вот сейчас было похоже на того нытика из детства? Супер, погнали дальше. Эх, знала бы Долли какие зелья варит этот мальчик, чтоб покрасочней заторчать, не бросалась бы презренными «тебе здесь не место». Но ничё. Н-И-Ч-Ё.

— Короче, я продал все мамкино барахло, — потому что знал куда сбыть в силу своих пристрастий, — набил рюкзак лавэхой, купил билет до Хитроу, расколол единственную гениальную идею отца и призвал night bus. Я тогда знатно прифигел. А там водила такой смешной чел, говорит тебе куда, ну я помню, что мы в косом переулке затаривались перьями из совиных жоп для твоей мажорской школы. — смеётся, типа крутой. Хорохорится, типа крутой. Всё-таки надо было дунуть.

— Ё-мае, тут чашки на выбор дают. Конечно хочу, что у тебя есть? — дай бог не твоя разбитая коленная, милый.

слитые переписки из вк

Author signature

Quote Post 26

Share272024-10-19 21:48:12

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

CALLISTA & GALATEA CROUCH
45 и 38 лет; чистокровны; каллиста - управляющая и главный спонсор «общества бедствующих волшебниц», галатея - что-то из квиддича или полулегальной деятельности; младшие сёстры

jessica chastain & sarah snook

[indent] Улыбка - натянутый между двумя идеально накрашенными губами хрусталь, взгляд из-под рестниц - пролитое в избытке сочувствие. Затянутая рукой перчатка гладит очередную исстрадавшуюся душу по плечу - прикосновение льда, оставляющее на коже ожог, но греющее сердце. Каллиста говорит, что всё позади - выдаёт ощутимый толчок под рёбра, если девица медлит, ведь мы тут всем так рады, что же ты на пороге мнёшься. Одной только ей известным способом она играет словами - и всегда знает, на что надавить; её манипуляции так изящны, что тут есть, чему поучиться даже старшему брату, заигравшему в политику. Их переписка - танец, где ведёт Каллиста. А ей ведь всего лишь - хоть единожды - хотелось бы быть слабой.

[indent] Когда-то ей тоже хотелось, чтобы её спасли.

[indent] Галатея ненавидит, когда её зовут «мисс Крауч» - прилипшая к густо отрощенной шерсти ворсинка ненужной фамилии неприятно раздражает, портит идеальный вид. Свои границы она обозначает стуком высоченных каблуков, брюками, к которым волшебницы всё ещё относятся настороженно, хриплым смехом и деловой хваткой. Она умеет делать деньги, умеет выбивать из людей долги и всегда оставляет за собой последнее слово. Именно поэтому Барти никогда ей не пишет - знает, что Галатея всегда ответит, и этот ответ ему не понравится.

[indent] Если Каллисту старший брат готов пустить в третий круг близости, то Галатею не подпускает на все девять.

[indent] Обе они - self-made women, которым фамилия скорее мешала всегда, чем наоборот - но так никогда её и не сменили. Это «Крауч» они несут как знамя, как стигмату, как торговую марку и как красного джокера в рукаве, которого можно выложить поверх любой проблемы.

[indent] Это «Крауч» они видят на предвыборных плакатах,
[indent] и каждая поступает с этой информацией так, как может только она.

Шантаж.
[indent] Угрозы.
[indent] [indent] Шанс возобновить отношения.
Что выберем?

хочу отметить, что две вышеуказанные сестры у меня уже были, я их не ем, честное слово ~~у меня для этого твинк есть~~ а это просто, сука, жизнь.
жду не вторых версий их же, а новеньких, обновленных, свежих и опрятных сестриц, которые вдохнут жизнь, адреналин и желание писать посты в эти старые чресла.
всё обсуждаемо, детали обговариваемы, меняемы, концептуализируемы. игра в том темпе, который вам удобен, я могу ответить в тот же вечер, на той же неделе или в том же месяце, подстроимся под темп обоих, а в случае невероятной удачи для меня - устроим отыгрыш на троих! хотите лапслок, будет лапслок, хотите с птицей-тройкой - так тому и быть.
приходите с постом и за хэдами сразу в личку.

почему не сменили фамилию - на ваш вкус; они могут быть замужем, не быть замужем, быть вдовами, в разводе и т.д., могут иметь детей (у каллисты в прошлой жизни была дочь), могут не иметь их сознательно или вынужденно.
а рыжие вы в маму.

каллиста

[indent] Глаза Ровене закрывает, конечно, не Барти, а Винки; он берётся за формальную часть организации похорон с рвением, которого никто не мог заподозрить при жизни - всё будет так, самое дорогое дерево и самый красивый ангел в качестве охранника у изголовья; окружает сотнями лилий и роз худое, иссушенное почти до неузнаваемости болезнью тело, пытается поверить в реальность того, что давно принял разумом, но не сердцем. Крауч утешается только тем, что после долгих месяцев она обрела, наконец, покой - недоступное ему счастье.

[indent] Осенью комки стылой земли звучат по крышке гроба особенно громко; звук преследует в третьем часу ночи обычно самого крепкого сна в уже понятно пустой и привычно плохо нагретой постели, резонирует с тем, как скребётся ногтями о запертое пространство Барти-младший в нескольких от него метрах, как сужается дозволенное до дверей собственной ванной в отсутствии острых предметов, сколов на чашке и неровно выстриженных углов.

[indent] Только присутствие Барти, способного взять на себя хотя бы десятую долю ноши проживания горя, поддерживает не до конца сложившийся баланс между внешним и внутренним; Краучу просто принимать сухие открытки от коллег и дальних знакомых с фамилиями из свящённого списка (он все их складывает в нижний ящик стола нераспечатанными), продолжать отдавать приказы и разруливать возникающие тут и там надломы магического правопорядка (выдержка и стойкость ума его здесь ни разу не подводят), обновлять наложенные на дом заклинания, чтобы не позволить чуме вихрем выкатиться за пределы страшной семейной тайны (вода точит камень час за часом, превращая каждую секунду в каплю, падающую древней пыткой на приговорённого).

[indent] Что совсем непросто - остаться один на один с невозможностью облечь в слова тяжесть утраты, свыкнуться с собственным бессилием, когда остов могущества крепок, как никогда; его власти и влияния достаточно, чтобы диктовать свою волю кому угодно, кроме смерти. Барти мог бы вступить с ней в схватку и сцепиться зубами, но предпочитает не ввязываться в битвы, проигранные заранее. Жертва, принесённая им за поимку Лорда и вложенная ей в рот монета оказываются недостаточной платой за искупление грехов.

[indent] Кто же ему их отпустит?

[indent] Когда Барти сбегает, ни остаётся ровно ни одной причины выстраивать внутренний порядок из хаоса; маска с лица не отваливается, а сползает уголками губ вниз, как в греческой трагедии, как только он аппарирует с работы в дом. Двенадцатичасовые смены с возрастом даются всё сложнее, хотя признавать это даже перед собой - сдаваться костлявой в лапы до срока. Винки прячется от его гнева, бесконечно полируя серебро - министерский значок, полученную в награду за долгую службу медаль, - серым металлом выстлана вся его карьера, стальные оттенки новых повышений, металл в голосе, железные весы правосудия, удерживаемые Фемидой.

[indent] Крауч привык к тому, как с тихим хлопком Винки появляется в кабинете, чтобы прибрать за ним, как также незаметно исчезает в вспышке аппарации, укрыв его одеялом до подбородка, как в детстве. Другие существа - люди - к нему сюда не захаживают - ни по доброй воле, ни с благими намерениями, ни со злыми. Фамильный дом, в который они переехали по настоянию Барти после смерти родителей, превращается в столп ностальгии - он срывается на эльфийку, когда та предпринимает попытку убрать хоть что-то. Сложить все платья Ровены в сундук. Снять со стен бывшей детской рисунки Барти. Пустить на растопку камина стопку непрочитанных писем, запечатанных сургучом со знакомой печаткой. Он живёт в этом так, словно хоть что-то из этого имеет значение и может существенно повлиять на его судьбу. Цепляясь за эти артефакты ногтями, набивая мозоли и шишки, он переползает изо дня в день в нежелании отпустить прошлое и отдать его прошлому.

[indent] В нежелании ни с кем это разделить.

[indent] Барти опрокидывает в себя ещё один стакан огневиски, шумно выдыхает. Сквозь приличное опьянение, которому он позволил так бессовестно собой овладеть, звуки шагов на лестнице почти не слышны - их выхватывает лишь профессиональное чутьё, после покушение заставляющее его в любом состоянии быть начеку. Крауч пытается нащупать палочку, но непослушные пальцы задевают лишь пустоту у пояса - должно быть, оставил в спальне вместе с форменной мантией. Впрочем, если пожаловала сама смерть, то давать ей отпор сегодня он всё равно не будет; не такой уж плохой день, чтобы умереть.

[indent] Пропустив неминуемый этап вознесения, он видит ангела вместо дьявольского посланника, и здесь окончательно понимает, что умереть сегодня ему не грозит - гость не из Тартара, но Эдема. Крауч приподнимает с дивана голову и через яркий, брызжущий на периферии бликами от лампы алкогольный делирий пытается сфокусироваться на Каллисте. Поверить в её реальность. Притвориться трезвее, чем есть на самом деле.

[indent] — Здравствуй, Барти.

[indent] - Кэл? А ты... как здесь...? - выговаривает медленно, с запинкой. Хотя внутри головы мысли яснее, чем когда-либо, речевой аппарат после почти опустошённой бутылки огденского так некстати подводит. Крауч распрямляется на диване, задевая бутылку рукой - та переворачивается и плотным стеклом ударяется об пол, не разбиваясь, но наполняя паузу красноречием.

[indent] - Проходи... совы... вечно что-то теряют... - он улавливает тонкую ноту намека в стане её звучания, и стремится подхватить; в отношениях с обеими сестрами он - обычно прямой - почему-то привык заходить издалека, пробуя разные стили коммуникации, под обеих подстраивая ритм своих суждений. Каллиста застаёт Барти врасплох, и он не успевает придумать, каким ему быть сегодня. - Сейчас... не лучшее время, но... - Он только машет рукой на соседнее с диваном кресло, подзывая её ещё ближе. - Вина? Виски?

галатея

Кровь - вода.

[indent] Её было так много: Барти отмывал покрытые кровью улицы магического Лондона, пока все усилия не превратились в пыль; до набившихся под коротко стриженные ногти сгустков разбирал сводки последних допросов, осматривал конфискат (эта полка успешно пополнилась несколькими ценными артефактами из малфоевского дома) и навешивал на него ярлыки, делегируя только то, что значилось второй и третьей степени важности. Мир потихоньку начинал оживать, и лавки Косого переулка наполнились магглорожденными детьми и самими магглами, многим из которых новый мир был совсем ещё незнаком.

[indent] Крауч знал, как выстроить из хаоса порядок: единственный навык, освоенный им в совершенстве своей часто разобранной на запчасти жизни, из которых приходилось пересобирать заново себя, свою жизнь и карьеру, только лишь с новыми деталями. Он втягивал в свою жизнь недостающие элементы, превращая мозаичную конструкцию в разноцветный пэтчворк, но каждый раз успешно сглаживал острые углы, обтачивая под себя эти осколки.

[indent] Одним из таких фрагментов стала Долорес Амбридж.

[indent] Двумя другими - Галатея и Каллиста, о которых он знал лишь немногим больше чем то, что они существуют. Они всё ещё носили фамилию, знакомую в каждом магическом доме, и это обязывало их всех; выросшие в одной семье, сын и дочери Каспара Крауча знали наверняка вбитую истину, от которой в той или иной степени старались отойти, отговориться, отмахнуться.

Кровь не вода.

[indent] Он покидает Министерство непривычным путём - через камин; на улице неожиданно холодно и, кутаясь в зимнюю мантию, Барти надвигает пониже шляпу, двигаясь по маггловским улицам почти бесшумно. Ловит обычное лондонское такси - как и всякий образцовый министерский работник, он хорошо выучил постоянно плавающий курс конвертации магической и немагической валюты, и под радостные вопли обогатившегося сверхмеры таксиста благополучно доезжает до развилки между мирами (плата за то, что ему потом сотрут память; пока он петляет по тёмным улицам, то отмечает ненароком, что самый денежный маршрут тут - от этого вот дома к "Дырявому котлу").

[indent] Меры предосторожности не повредят.

[indent] Он не знает, следят ли за ним; ещё одно недостающее звено в приходящем хаосе: быть настолько очевидной мишенью, что перестать обращать внимание на отравленные стрелы, летящие со стороны как друзей, так и врагов. Но подставлять сестру, с которой у него планируется воссоединение, он не хочет, а потому не пользуется магическими способами перемещения. И своим спокойнее - не отследят.

[indent] Барти не продумывает заранее, что скажет - и не рассчитывает на тёплый приём. Он помнит её как капризную девчонку, слишком взбалмошную для их образцовой чистокровной семьи, недостаточно вписывающуюся в заданные Каспаром рамки. Образ младшей в его голове слит с суповой ложкой, которую она плюхает в тарелку с супом, прежде чем вылететь из-за стола; никто не пытается её догнать, потому что знают - вернётся сама.

[indent] Как происходит и у него сейчас.

[indent] Он звонит Галатее Крауч в дверь, ощутимо продрогший от неблизкой дороги, прячет застывшие коркой зимней сухости руки в карманы, смотрит куда-то под ноги, пока дверь не открывается.

[indent] Узнавание моментально щёлкает под диафрагмой. Как и он сам, Галатея больше сестры унаследовала черты отца.
[indent] И как он успел об этом забыть?

Author signature

Quote Post 27

Share282024-11-02 20:28:56

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

Author signature

Quote Post 28

Share292024-11-07 22:28:57

Posted by: Postman
Листоноша
-
Posts: 6492
Respect: +4

MUNDUNGUS FLETCHER
24; HB or MB; АФЕРИСТ, МОШЕННИК, СТЕНДАПЕР; БРАТ БРАТАН БРАТИШКА

DANIEL SLOSS

Данг, а ты знал, что я тоже ирландец кста? У меня батя ирландец. Ой, да знаю я, что ты знал, и знаю, что ты считаешь, что это не считается. А что ты скажешь, если я тебе скажу, что он, ВОЗМОЖНО, ходил налево от моей маман и ты - мой давно потерянный в младенчестве брат близнец, такой же как я, только рыжий и не такой красивый? Да, возможно эта теория достойна статьи в блядской "Придире", однако, согласись, что-то в этом есть, иначе почему во всем огромном Хогвартсе за все ебучих семь лет ты был моей единственной родственной душой, даже несмотря на то, что ушел после пятого делать бабки.

Мы с тобой правда два сапога - оба вечно на приколе, от обоих пахнет вечно то полынью, то мандрагоровыми листьями, то пометом гарпий. Оба не особо ебем че там в школе нынче модно, но оба имеем статус эдаких "крутых ребят" (простите за мой молодежный сленг) по которым сохнут некоторые младшекурсницы. Я больше как то покорял дурочек ебалом и голосом, а вот ты - харизмой и чувством юмора.

Как сошлись два человека, которым одинаково поебать на всех вокруг? Загадка. Но мы с тобой вечно ходили парой и мутили какие-то мутки - то в теплицы проникнем несанкционировано, то в выручай-комнате кальянную замутим. И когда ты принял волевое решение и ушел после пятого, завалив СОВ, я весь шестой курс был чисто:

жипег

Связь потерялась. Я еще и обиделся на тебя. Ни ты, ни я - не тот тип людей, который будет писать письма и рассказывать в них все свежие сплетни. Я материалист и не могу разговаривать с пергаментом, мне нужны уши и глаза. Но знай я, что у тебя всё пошло по пизде после школы, я бы, вероятно, забыл все свои обиды, ведь я долго плохого не помню, а вот привязываюсь к людям навсегда.

Когда песни "Ведуний" прогремели по радиоприемникам магической Британии, ты сам меня нашел. Тупа завалился после концерта в гримерку, то ли заболтав, то ли наебав, то ли объебав охранников. Сидишь весь такой, куришь мои самокрутки и улыбаешься, широко так, по дебильному, ну как обычно. Я захожу после концерта весь в поту, помаде и потекшем гриме, а ты такой "А ВОТ И Я НЕ ЖДАЛИ". Ну и я тебе сразу все простил и побежал обниматься.

Ты каким-то образом умудрился ввязаться в войну. Теперь чем-то обязан директору Дамблдору, но мне не говоришь чем. Вступил в какой то жутко тайный сраный орден, про который ничего нельзя говорить (но мне поебать). Ты по прежнему крутишься в криминальных кругах Лютного и знаешь, кажется, каждого тролля в окрестностях Лондона.

ПРИМЕР ПОСТА

Пойдем в "Андеграунд", говорили они.
Будет весело, говорили они.

В итоге Хиткот и его новый приятель — Кларк, вроде? — неистово сосались на диванчике напротив, а Мирон смотрел на них со скучающим видом через соломинку и потягивал Куба Либре.

— Коктейли здесь, конечно, лютая срань.
— Мфмфмффмфм.
— Вот скажите мне, как можно так хуево смешать ром и колу?
— Мфмфмфф.
— И пожрать вечно нечего.
— Мфмфммфмфмфмфм.
— Ну ты то, я вижу, точно сегодня его сожрешь.
— Ммффм... фто?
— Ничего. Guten Appetit, meine Liebe.

Нет, ну вот скажите, не мудак? Звал братишку посидеть, покурить немного мандрагоры, обсудить концепт нового альбома, а в итоге тот притащился с каким-то смазливым патлатым мальчишкой в мятой футболке с принтом "Ведуний". Нет, Мирон не ревнует. Он просто искренне обижен, что Кот так резко изменил вектор их вечера, а его не предупредил. В итоге в самом модном подпольном клубе Магического Лондона, надежно припрятанном где-то на закаулках Лютного, где подавали даже такую экзотику, как маггловские напитки, Мирон Вогтейл, вместо того, чтобы отжигать на сцене или веселиться на танцполе, вынужден был наблюдать за каким-то унылым подростковым петтингом. Ну всему их учить надо, да?

— Я пойду, проветрюсь.

Не дожидаясь вполне предсказуемого ответа, Мирон залпом допил коктейль, съел лайм прямо с кожурой, оставив стакан со льдом и трубочкой на столе, затем залез в карман своей маггловской кожаной куртки, откуда выудил маггловскую же зажигалку и самокрутку. Не особо церемонясь — в этом заведении все были свои и не было никаких запретов — он клацнул огоньком и задымил зеленоватым дымом с ароматом полыни, мандрагоры и чего-то еще — сладковатого, дурманящего. У Мирона Вогтейла было простое правило — если вечер пытаются испортить, бери ситуацию в свои руки.

В клубе все были отвратительно томные и сонные. На сцене выступали какие-то коротышки, которые кличали себя "Хобгоблинами", а Мирон называл их просто — "утырками". Звук был ужасный, и, даже приглушенный мандрагоровыми парами идеальный слух музыканта не мог терпеть эту какофонию без должной компании. Мирон мутными глазами осмотрел присутствующих и понял, что его все бесит. Решив, что Кот со своим Кларком могут идти на троллий уд, рокстар развернулся на каблуках и направился прямиком в туалет. Приключений не произошло и там — только в кабинке он наткнулся на какую-то парочку, но они так были увлечены друг другом, что его и не заметили. Сделав свои дела, Вогтейл уже было решил продолжить вечер где-нибудь в другом месте, где ему будут рады, но на самом выходе из туалета наткнулся прямо какую-то девицу с курткой в руке. Естественно, она упала — а кого в этом заведении после полуночи ноги держат крепко? Зажав дымящую самокрутку в зубах, он протянул ей руку.

— Не волнуйся, я помыл, — шутит он лениво.